Отдельный вагон переполнен матросами. Оживленным беседам и спорам нет конца. Даже сон не берет. Далеко за полночь, а все еще продолжают спорить.

— Ну, хорошо, власть перейдет к Советам, а дальше что? Кто-нибудь же будет во главе. Не весь же съезд будет управлять.

Другой старается объяснить:

— Ну и чудак же ты, кричишь: «Вся власть Советам!», а сам ни черта не понимаешь, как это Совет будет управлять. В судовых комитетах есть же председатели, так и в Совете, он и будет старше всех.

Долго еще продолжались споры за кандидатуру председателя и кандидатов в советские министры. Без министров не мыслили себе Советской власти. Под утро, утомленные спором, засыпают; в вагоне тишина.

Около 8 часов утра на станции Рихимяки выхожу на перрон. Встречаю Шейнмана и Коллонтай. Подхожу к ней, говорю, что теперь у нас совсем другое настроение, чем было в мае, во время ее первого приезда.

— Хорошо было бы, — говорю я, — если бы вы, товарищ Коллонтай, на общем собрании обрисовали, хотя бы в общих чертах, структуру Советской власти. Наметили бы кандидатов в правительство.

— Ваш флот уж очень самоуверен. Заранее им и кандидатов в правительство подавай. Смеясь, спрашивает:

— Ну, кого же вам?

Свисток паровоза оборвал разговор. Спешим каждый в свой вагон.

Вечером, в тот же день, в здании Гельсингфорсского Совета—общее собрание всех комитетов с участием представителей от команд и рот. Хочется попасть к открытию заседания, послушать новости. Много волнующих вопросов, а в центре они, вероятно, уже разрешены. Но дела Центробалта меня задерживают. На собрание опаздываю. Зал переполнен; с трудом пробираюсь в президиум, нарушая напряженную тишину.

Товарищ Коллонтай говорит о структуре Советской власти, будто она уже в наших руках. Не призывает к восстанию, почувствовав, что среди матросов это излишне. Тут все готово. Ждут только сигнала.

— У себя вы уже совершили переворот, — признает и товарищ Коллонтай,—теперь от вас ждет помощи Петроград.

Занимаю место в президиуме, как раз когда Коллонтай полушутливо называет кандидатов в новое Советское правительство. Шутка вызывает шумные аплодисменты, будто теперь яснее стало, что собой будет представлять Советская власть. К концу заседания присутствующие, приветствуя петроградских гостей, просят скорее пригласить Балтфлот «в гости» в Петроград. И опять ликование, аплодисменты, крики «ура»… Только тем и живут, что ждут сигнала.

Дыбенко П. Е. Из недр царского флота к Великому Октябрю. М., 1958