Василий Кравков
Василий Кравков
Спали мы все как убитые; даже я, против обыкновения, проснулся около почти 9 часов. Не слышно канонады, не видно аэропланов; бушует ветер, шумит таинственно заглохший парк; солнышко то проглянет, то спрячется за тучи. Подождивает. На мосту солдатик закинул удочку и ждет клева рыбы, к[ото] рой в реке должно быть много.
Наши дивизии (12-я, 13-я и 19-я Сибирские) отходят за Стрыпу, имея направление для дальнейшего следования на ЮВ – на Косув. Никулинцы уже заняты неприятелем. При создавшихся стратегических условиях нам не удержаться и на чортковских позициях, а придется ретироваться на Збруч со стоянкой штаба корпуса чуть ли не в Каменце-Подольском. Немцы в большом затруднении, не имея достаточных сил для занятия так легко оставляемых нашими воинами «самоотверженной революционной армии» позиций. Вероятно, Вильгельм рвет теперь на себе волосы, что нет у него свободных 1–2 корпусов, к[ото] рые он мог бы бросить на нас для окончательного нашего сокрушения. Какие-то праведники спасут нашу Русь?
По наблюдению нек[ото] рых офицеров, водворявших порядок среди бежавшего сброда наших «свободных граждан», применение нагаек и рукоприкладства производило магическое действие, сразу отрезвлявшее «людей» в их животном психозе центробежных устремлений, грабежей и насилий. Эти, с позволения сказать, люди больны тоской по сильной, могучей власти! Не благоприятный ли момент для немедленного создания железной диктатуры, к[ото] рая, по-видимому, только одна теперь в состоянии сплотить «свободных граждан» как баранов в один кулак, ч[то] б[ы] заставить их идти на защиту отечества?! Вся надежда также на диктатуру и в демобилизационное после войны время, ч[то] б[ы] «товарищи» удержались от потока, разграбления и насилия мирных российских жителей. Для людского стада так неумолимо необходим пастырь, пастырь-пастырь! И пастырь-то – бронированный, могучий, свирепый!! А если он еще будет честный, справедливый и мудрый – то лучшего и желать нечего!! <…>