1917. Хроники Брянского края

Календарь записей


Подписывайтесь на нас


1917. Хроники Брянского края

Ленин

Ленин8
Василий КравковВасилий Кравков

Обложной дождь. 2-й день захолодало. В войсках усиливается цинга, дизентерия. В 104-й дивизии был случай несомненной азиатской холеры. В «Рус[ском] слов[е]» от 23 июня в статье «Немножко о Ленине» Тэффи мастерски изображает нашу печальную действительность, управление к[ото] рой все больше зацапывают в свои лапищи безграничные дураки и сознательные преступники, желающие Читать далее

Павел ДыбенкоПавел Дыбенко

Возвращаясь с Лодейного Поля и проезжая через Петроград, мимоходом заглянул во дворец Кшесинской. Интересно ведь было побывать в апартаментах бывшей любовницы царя, ныне занятых большевиками, наводившими панику на весь Петроград. Кроме того, хотелось, откровенно говоря, повидать и самого Ленина. Уж очень много о нем рассказывали, да и сам я был его поклонником, только не видел его никогда. Когда проезжал он через Финляндию, посылали караул встретить его, но самому так и не пришлось видеть его.

Наружный вид дворца великолепен, манит уставшего путника. Скромно захожу в дом. Должен сознаться, вид дома внутри несколько разочаровал меня: в здании, как видно, только еще несколько дней назад революция произошла, и мебель будто от волнения вся стоит не на своих местах. У нас во флоте уже давно все приведено в порядок, кроме того, мы ведь долго учились, как соблюдать чистоту да порядок. Недаром наш флот считался первым по комфорту и порядку. Разумеется, тут другое: приехали люди из-за границы, усталые, а тут революция, работы сверх головы. Известно, где там до порядка.

Пробираюсь из комнаты в комнату, спрашиваю: можно ли Ленина видеть?

«А вы кто такой?»

«Я председатель Центробалта». В то время уже ходило поветрие: коль не скажешь чина или не покажешь партийного билета, ни за что не пропустят.

Стою, расспрашиваю. Из соседней комнаты выходит человек средних лет, среднего роста, с улыбкой на лице; внимательные с усмешкой глаза.

«Это Ленин».

Подхожу к нему.

«Разрешите получить от вас кое-какие указания и информацию для нашей работы, а то много ходит слухов о готовящемся вооруженном выступлении». Говорю, кто я. Деловито, коротко обмениваемся парой фраз. От Ленина узнал, что никакого выступления не готовится, предполагается демонстрация. «Уж тут следите сами,— сказал Ленин.— Но, смотрите, не набедокурьте, а то я слышал, что вы там с правительством не ладите. Как бы чего не вышло…»

«Ничего, Владимир Ильич, это наговоры, мы люди скромные и вперед батьки в пекло не полезем».

Покидаю дворец Кшесинской, захватив литературы; спешу опять в свой Центробалт.

Дыбенко П., Мятежники, М., 1923

Возвращаясь с Лодейного Поля и проезжая через Петроград, мимоходом заглянул во дворец Кшесинской. Интересно ведь было побывать в апартаментах бывшей любовницы царя, ныне занятых большевиками, наводившими панику на весь Петроград. Кроме того, хотелось, откровенно говоря, повидать и самого Ленина. Уж очень много о нем рассказывали, да и сам я был его поклонником, только не видел Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Петр Кропоткин. Фото 1900-1910-х гг.

Я совсем расклеиваюсь: беспрерывно слабит, чувство разбитости, головная боль, неспособность мыслить; померил утром т[емперату]ру — оказалось 38. Что-то подозрительно [похоже] на начало брюшного тифа. Принял хинин.

Понавезли наши союзнички нам массу орудий; есть и тракторные пушки длиной чуть ли не в 5— 6 саженей; управляют орудиями бельгийцы, французы, англичане; нашим бы «свободным» гражданам только бы теперь и приналечь на неприятеля. Но как будто какой-то большой колдун «испортил» нашу армию: нет у нее охоты воевать, хотя и за укрепление свободы, предпочитает брататься с немцами, а своих — хоть убивать!

Время летит, мы кипим, а дело — стоит; поработавши как [их] -ниб[удь] 2—3 часа по устройству себе же защитительных укрытий от неприятельского огня, наши молодые граждане уже отказываются от дальнейшей работы: «чижало», говорят, предпочитая оставаться в бездействии.

Каждый день кого-ниб[удь] да убивает неприятельский аэроплан — и все так близко, суть не по соседству!

Грустно мне, что наши новоявленные граждане как будто остались без Бога: уже не слышно хорового пения ими молитв перед обедом, ужином и на сон грядущий.

На днях прибывший в Россию Кропоткин, слава Господу — не из ленинской банды, а в районные думы Петрограда большевики провалились.

Трудно писать, клонит в кровать. t° к ночи поднялась у меня до 38,5, усилился понос дизентерического характера. Не будет завтра лучше — предполагаю лечь в лазарет.

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

На фото: Петр Кропоткин. Фото 1900-1910-х гг.

Я совсем расклеиваюсь: беспрерывно слабит, чувство разбитости, головная боль, неспособность мыслить; померил утром т[емперату]ру — оказалось 38. Что-то подозрительно [похоже] на начало брюшного тифа. Принял хинин. Понавезли наши союзнички нам массу орудий; есть и тракторные пушки длиной чуть ли не в 5— 6 саженей; управляют орудиями бельгийцы, французы, англичане; нашим бы «свободным» гражданам Читать далее

Григорий ПанковГригорий Панков

На заседании съезда Церетели в своей речи заявил: «Нет в России партии, которая была бы способна взять власть в свои руки». Владимир Ильич встал с места, протянув руку вперед, воскликнул: «Есть такая партия – это партия большевиков».

После выступления Церетели слово получил В. И. Ленин.

Как только Ленин использовал свои десять минут по регламенту, президиум съезда пытался лишить его слова, но несмотря на то, что большевики были в меньшинстве, громадное большинство делегатов съезда проголосовало за предоставление Ленину дополнительного времени.

Ленин выступил на съезде с речью, в которой доказывал правильность линии большевиков, заявляя, что только власть советов может удовлетворить требования трудящихся дать землю крестьянам, добиться мира, вывести страну из разрухи.

Октябрь на Брянщине: Сборник документов и воспоминаний. Брянск, 1957

На заседании съезда Церетели в своей речи заявил: «Нет в России партии, которая была бы способна взять власть в свои руки». Владимир Ильич встал с места, протянув руку вперед, воскликнул: «Есть такая партия – это партия большевиков». После выступления Церетели слово получил В. И. Ленин. Как только Ленин использовал свои десять минут по регламенту, президиум съезда пытался Читать далее

Василий РозановВасилий Розанов

Карикатура на В. И. Ленина. 1917 г.

К положению момента.

Смута ленинская оказывается не так презренна, как можно было полагать о ней некоторое время; этот пломбированный господин, выкинутый Германией на наш берег, сперва казался многим чем-то вроде опасного огня, который указывает плывущему в темноте кораблю особенно опасное место, подводный камень или мель, от которого корабль должен держаться как можно дальше, ни в каком случае к нему не подходить. Так к нему и отнеслась почти вся печать и сколько-нибудь сознающие свою ответственность и свою гражданственность жители столицы. Но, очевидно, не на них был рассчитан Ленин. Он был рассчитан на самые темные низы, на последнюю обывательскую безграмотность. И он ее смутил и поднял.
В таком случае нам остается напомнить, что такое Россия, принявшая на себя высокий титул республики, и что такое русский человек, называющий себя ныне гражданином. Или их нужно носить, – и тогда нужно их выдержать. Или от них лучше отказаться.
«Гражданин» прежде всего несет на себе высокие обязанности, а не просто имеет обывательские привычки. И республика есть совокупность гражданских обязанностей. В противоположность старому обывателю, который вечно лежал на руках начальства, дожидаясь от него милости, заботы и приказания, «гражданин» есть человек, на которого может опереться другой человек, который выдержит некоторую тяжесть, некоторый труд, – и не по неволе выдержит, а добровольно, по сознанию в себе гражданского долга. Обыватель – это малолетний человек, гражданин – это выросший человек. И на гражданине лежат не только внутренние обязанности, обязанности русского человека к русскому человеку, но и международные обязательства. На русского обывателя немец, француз и англичанин может не рассчитывать и не рассчитывал, – и от этого он сносился не с ним, а с его правительством. Но раз мы низвергли трон и объявили себя республикою, то тем самым мы изрекли на весь мир, что все, что прежде являл собою трон для всех народов и держав, то ныне принял на себя русский гражданин и будет держать на себе русская республика.
В этом-то и корень дела. От этого-то нас и признали другие державы и народы. «Признали» – это не простое слово и не пустое слово. Это как было всегда с наследниками. Сын естественно «наследует» после своего отца его дом, его имущество, все его и теперь свое «наследство». Но естественное наследование – это еще не достаточно. Наследники могут быть неправильные, фальшивые, или опороченные и под судом. Нужен еще ввод во владение. И «сам» никто не «вводится во владение», его «вводят» другие. Вводит внешняя, посторонняя власть, вводит «суд». Когда русские объявили у себя новый строй, то это было не только внутреннее их дело, – так оно было бы у дикого народа, где-нибудь в Африке. Но в Европе это требовало признания всех европейских держав. Это-то «признание» и есть «утверждение» в наследственных после монархии правах. Объявив себя «гражданством», русский народ тем самым объявил себя хозяином своего дела, вместо прежнего царя. А народы, «признав» его гражданство, тем самым выразили, что они доверяют его гражданской зрелости, что они доверяют его взрослости, самостоятельности, силе и, словом, всему его «хозяйственному уму и характеру». И будут с ним дальше вести дело, как с «Россией», нимало не сомневаясь, не колеблясь.
Все это надо иметь в виду, потому что Ленин поднял вопрос о международном положении России. Он начал, в сущности, заявлять, что «никакой России нет», а есть только «в России» разные классы, разные сословия, – есть крестьяне, есть рабочие, есть солдаты, которым лучше всего побросать ружья и разойтись по деревням.
Ленин отрицает Россию. Он не только отрицает русскую республику, но и самую Россию. И народа он не признает. А признает одни классы и сословия, и сманивает всех русских людей возвратиться просто к своим сословным интересам, выгодам. Народа он не видит и не хочет.
Отрекаются ли русские люди от своего отечества? Пусть они скажут. Пусть скажут, что они больше не «русские», а только крестьяне и только рабочие?
Если они скажут так, то не нужно и «правительства» им никакого; довольно сельских старост, сельских сходов – да своих «ремесленных управ». России нет: вот подлое учение Ленина. Слушавшие его не разобрали, к чему этот хитрый провокатор ведет. Они не разобрали, что он всем своим слушателям плюет в глаза, называя их не «русскими», а только «крестьянами», вероятно, будущими батраками немецких помещиков-аграриев.
В этом и состоит расхождение ленинцев с Временным правительством, которое имеет перед своими глазами уважаемую Россию и соблюдает ее интересы, честь и достоинство. Ленин обращает Россию в дикое состояние. Он очень хитер и идет против. народа, хотя кричит, что стоит за народ. В его хитрости и наглом вранье надо разобраться. Должны разобраться, что он отнимает всякую честь у России и всякое достоинство у русских людей, смешивая их с животными и будущими рабами Германии.
Временное же правительство стоит за честь России. И оно должно стоять твердо, нимало не колеблясь ни в которую сторону, и даже до героизма и готовности пострадать. Оно уже рискнуло головами, борясь с Николаем II, и доставило России свободу. Оно должно помнить, что когда вся Россия присягнула ему в повиновении, то она присягнула никак не рабочим и не восставшим на царскую власть полкам, а присягнула на повиновение избранникам всего русского народа, от Балтийского моря до Великого океана и от Архангельса до Кавказа. Вот кому она присягнула и кому повинуется с уважением и любовью. Нужно не забывать этого явного происхождения русской революции и русской республики. Россия пристала не к рабочим и не к солдатам, а она пристала к избранникам всей России, всего народа, всех ста пятидесяти миллионов.
Россия шатается от безвластия.
Россия не повинуется и не обязана повиноваться Петрограду. А Петроград обязан повиноваться России. Вот слово, которое надо завтра привести в действие.

Розанов В. В., Собрание сочинений. Мимолетное, М., 1994.

К положению момента. Смута ленинская оказывается не так презренна, как можно было полагать о ней некоторое время; этот пломбированный господин, выкинутый Германией на наш берег, сперва казался многим чем-то вроде опасного огня, который указывает плывущему в темноте кораблю особенно опасное место, подводный камень или мель, от которого корабль должен держаться как можно дальше, ни в каком случае к Читать далее

И. Я. ШмелевИ. Я. Шмелев

Во второй половине апреля мы прибыли в Петроград. Сразу же бросилось в глаза необычное оживление. На главных улицах города то и дело возникали демонстрации и митинги рабочих, солдат, матросов.

Нас прежде всего потянуло туда, где помещался в то время ЦК большевиков. И вот мы во дворце Кшесинской. Здесь нас приняла Елена Дмитриевна Стасова.

В это время в комнату вошел Ленин. Тов. Стасова сказала ему:

— Владимир Ильич, эти молодые товарищи — рабочие, приехали из Бежицы, с большого завода.

Мы много слышали о Ленине, но все же растерялись от неожиданной встречи. Но растерянность быстро прошла. Владимир Ильич подошел к нам, запросто взял нас за руки и стал забрасывать вопросами: какое настроение у рабочих, много ли большевиков на заводе, что думают рабочие о войне, что делают меньшевики и много ли их?

Сев на край стола, Владимир Ильич внимательно слушал наши ответы. Первым заговорил Шоханов:

— Товарищ Ленин, большевиков пока на заводе мало. Еще не все вернулись из ссылки и с фронта, а тех, которые есть, в том числе и нас, меньшевики называют молокососами. Ведь меньшевики у нас почти все бородачи…

Здесь Ленин залился таким заразительным смехом, что на душе у нас стало как-то особенно светло и радостно. Мы тоже весело посмеялись над нашими меньшевиками. Между тем Владимир Ильич несколько раз повторил слово «молокососы», а затем, обращаясь к Е. Д. Стасовой, сказал:

— Видите, «молокососы»! Наверное, меньшевики и впрямь думают, что только бородачи могут делать революцию.

Шоханов продолжал рассказывать о митинге, состоявшемся на заводе и показал Владимиру Ильичу мандат и требование рабочих к военному министру Гучкову.

— Вот тебе и «молокососы», — уже серьезно проговорил Ленин. — Правильно, обязательно идите к этому министру и добивайтесь возврата рабочих-солдат. Но хорошо бы с оружием, оно нам очень пригодится. Надо, чтобы все рабочие учились владеть оружием.

Потом сказал Стасовой:

— С ними надо бы послать сильного товарища. — И опять, обращаясь к нам:

— Идите к Гучкову и обязательно сообщите нам о результатах.

Октябрь на Брянщине: Сборник документов и воспоминаний. Брянск, 1957

Во второй половине апреля мы прибыли в Петроград. Сразу же бросилось в глаза необычное оживление. На главных улицах города то и дело возникали демонстрации и митинги рабочих, солдат, матросов. Нас прежде всего потянуло туда, где помещался в то время ЦК большевиков. И вот мы во дворце Кшесинской. Здесь нас приняла Елена Дмитриевна Стасова. В это время в комнату вошел Ленин. Читать далее

Григорий ПанковГригорий Панков

На другой день после приезда Ленин выступил с докладом о войне и революции на собрании большевиков, а затем повторил тезисы своего доклада на заседании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и делегатов Всероссийского совещания Советов рабочих и солдатских депутатов, на котором я присутствовал. Это были знаменитые Апрельские тезисы Ленина, давшие партии и пролетариату ясную революционную линию перехода от буржуазной революции к социалистической.

Октябрь на Брянщине: Сборник документов и воспоминаний. Брянск, 1957. С. 243

На другой день после приезда Ленин выступил с докладом о войне и революции на собрании большевиков, а затем повторил тезисы своего доклада на заседании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и делегатов Всероссийского совещания Советов рабочих и солдатских депутатов, на котором я присутствовал. Это были знаменитые Апрельские тезисы Ленина, давшие партии и Читать далее

Григорий ПанковГригорий Панков

В первый раз я увидел В. И. Ленина в день приезда его из эмиграции 3 апреля  *  1917 года на площади у Финляндского вокзала.

Встреча В. И. Ленина на Финляндском вокзале вылилась в величественную и волнующую демонстрации любви и преданности рабочих и солдат к вождю большевистской партии. С броневика, совещенного яркими лучами прожекторов, прозвучала вдохновленная речь Владимира Ильича, которую он закончил словами: «Да здравствует социалистическая революция!»

Невозможно описать эту величественную, торжественную встречу В. И. Ленина. Красные знамена, почетный караул из кронштадтских матросов, прожекторы с Петропавловской крепости, освещающие путь этому грандиозному шествию народа от Финляндского вокзала к дворцу Кшесинской, где помещался Петроградский комитет большевиков и ЦК РСДРП(б). Приезд В. И. Ленина имел огромное значение для партии, для революции.

Октябрь на Брянщине: Сборник документов и воспоминаний. Брянск, 1957. С. 243

В первый раз я увидел В. И. Ленина в день приезда его из эмиграции 3 апреля 1917 года на площади у Финляндского вокзала. Встреча В. И. Ленина на Финляндском вокзале вылилась в величественную и волнующую демонстрации любви и преданности рабочих и солдат к вождю большевистской партии. С броневика, совещенного яркими лучами прожекторов, прозвучала вдохновленная речь Владимира Читать далее