День солнечный и пыльный. Ночью была неистовая канонада. Надо удивляться, как при нестойкости нашей «кобылки» мы еще удерживаем прежние наши позиции; почему немцы не берут нас почти голыми руками? Итак, провалилась наша операция! А артиллерийски мы были на этот раз так сильны, как никогда!

Мне недужится, чувствую слабость сил; голова в смысле мыслительности как будто стянута обручем. Прошелся по кладбищу, где много «спочивае рабов Божиих». Солдатики там взбираются на высокие деревья черешни и обирают ягоды.

Объективные условия во взаимном соотношении наших и немецких сил для нашего наступления были так для нас благоприятны, что по категорическому заявлению лиц командного высшего состава – оперируй они на этот раз не с революционной армией, коей в сущности нет, а с армией прежней, «царской» – то они чуть ли не церемониальным маршем прошли бы до Львова. И их утверждение верно: раньше были у нас тупоголовые стратеги, да стойкий «русский солдат», к[ото]рый как-никак, а из-под палки отлично держался и дрался, теперь же, при горе-стратегах той же марки, у нас нет и солдата – нет вообще армии.

Говорят, что минувшую ночь между 11 и 1 часами наблюдалось сильное затмение Луны. <…>

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014