В 5 ч. с экстренным поездом Дж<онсон> и я поехали в Петроград. В Мариинском дворце совещался с М.В.Родзянко, Некрасовым, Савичем, Дмитрюковым. Потом пришли кн. [Н.Д.]Голицын, ген. Беляев и [С.Е.]Крыжановский. Когда мы приехали в Петроград, то было сравнительно тихо, к 9 ч. стрельба по улицам уже началась и почти все войска стали революционными, старая власть больше не существовала, — ввиду этого образовался временно-исполнительный комитет, кот<орый> и начал отдавать распоряжения и приказания. В состав комитета входили: несколько членов Гос<ударственной> Д<умы> под председ<ательством> Родзянко. Я поехал в 9 ч. на Мойку к военному мин<истру> и передал по аппарату юзе ген. [М.В.]Алексееву (в Могилев) для передачи Ники те меры, кот<орые> [необходимо] принять немедленно для успокоения начавшейся революции, а именно отставка всего кабинета, затем поручить кн. [Г.Е.] Львову выбрать новый кабинет по своему усмотрению. Я прибавил, что ответ должен быть дан теперь же, т.к. время не терпит, каждый час дорог. Ответ был следующий: никаких перемен не делать до моего приезда в личном составе. Отъезд из Ставки назначен завтра к 2.30 дня. — Увы, после этой неудачной попытки помочь делу я собирался уехать обратно в Гатчину, но выехать нельзя было, шла сильная стрельба, пулеметная, также и ручные гранаты взрывались. В 3 ч. ген. Беляеву советовали переехать в Зимний дворец, где был ген. Хабалов, команд<ующий> Петро<градским> воен<ным> округом. К этому времени стихло. Дж<онсон> и я поехали в нашем моторе по Гороховой, по Набережной до Ник<олаевского> моста, затем налево, рассчитывая проехать на вокзал мимо [храма] Николы Морского, но тут мы поняли, что ехать дальше более чем рискованно, — всюду встречались революционные отряды и патрули, — около церкви Благовещения нам кричали стой, стой, но мы благополучно проскочили, но конвоирующий пас автомобиль был арестован. Ехать дальше нам не удалось, и мы свернули влево и решили ехать к Зимнему. Там были ген<ералы> Беляев и Хабалов, в распоряжении кот<орых> было около 1000 чел., часть батальона Преобр<аженского> п<олка>, 1 рота Гвар<дейского> эк<ипажа> и 1 Донской каз<ачий> п<олк>. Мне удалось убедить генералов не защищать дворец, как ими было решено, и вывести людей до рассвета из Зимнего и этим избежать неминуемого разгрома дворца революционными войсками. Бедный ген. Комаров был мне очень благодарен за такое мое содействие. В 5 ч. Дж<онсон> и я решили покинуть Зимний и перешли на Миллионную, 12, к кн. [О.П.]Путятиной, где легли в кабинете у кн<язя> на диванах.

Великий князь Михаил Александрович. Дневник и переписка Великого князя Михаила Александровича. 1915-1918. М., 2012. С. 396.

На фото: Кабинет Николая II в Зимнем дворце. 1917 г.