1917. Хроники Брянского края

Календарь записей


Подписывайтесь на нас


1917. Хроники Брянского края

Орловский Вестник

Ежедневная газета общественной жизни, литературы, политики и торговли. 45-й год издания. Адрес конторы: г. Орёл, Зиновьевская улица, дом 2. Телефон №12. Подписная цена с доставкой на дом и пересылке в другие города - 7 рублей на год.

Орловский ВестникОрловский Вестник

Путевые заметки.

Пыхтя и кряхтя, поезд, наконец, подполз к вокзалу. Шел поезд медленно: паровоз и вагоны сильно потрепаны. В вагоне поднялась обычная для нашего времени суматоха.

Одни из пассажиров силились выйти, другие войти, давя и тесня друг друга; особенно усердствовали в этом носильщики, вталкивая чуть не по головам вещи. Люди стремились, спешили, не зная, почему и зачем, тогда как поезд должен стоять около часа. Лезли в окна и туда же кидали вещи, нисколько не считаясь с тем, что из окон выглядывали физиономии стариков, женщин и детей. Слышались крики и брань.

Вышел на платформу и тут та же суета.

В зале второго класса – еще хуже. Нельзя добиться стакана чая. Наконец, удалось кое-как пристроиться у стола, но и тут через пять минут катастрофа: господин в пенсне так толкнул чемоданом под руку человека, подавшего чай, что весь стакан обрушился на моего соседа и залил ему спину; бедный в испуге вскочил и, потянув за собой салфетку, стащил на нее тарелку супу.

Еду в город. Извозчики дерут неимоверно, и их так мало, что пассажиры находятся в их власти.

Бедный Брянск, когда-то свободно живший под тихим («у нас все спокойно, все в порядке») долголетним царствием Сафонова. Клуб, бал и встреча, карты и вино затемняли все заботы о городском и общественном благополучии.

Но нагрянувшая война, а с ней вызванная ею революция, метаморфозировали Брянск.

Из спящего, не желавшего много брать барышей купечества. Привезут бывало (на базар воз муки – два-три куца покупают его, один не сможет) создались здесь алчные типы с акуловскими аппетитами и стали драть одни с другого, яко можаху: крестьянин с купца, купец с крестьянина, а бедный обыватель, особенно чинар, явился козлом отпущения.

Рабочий люд, как и везде, а здесь особенно поднял высоко голову и наложил на все свою руку. Он теперь царит здесь; он и солдаты, которых здесь на каждом шагу 2-3, заслоняют другие слои населения и создают жизнь по особому укладу. Шум и гам стоит в городе необыкновенный; особо же сильно шумят, когда заводчане являются в Брянск за получкой. Тут уж держи ухо востро и под руку разгулявшихся господ не попадайся.

Люблю я Десну с ее тихими мутными волнами. Сел в лодку и поплыл к галерному. У берегов грязь и лужицы с зловонием стремятся с своими нечистотами в темные воды Десны.

Базарная площадь в грязи, на ней толпится масса народа – и конного, и пешего. На углу около пресловутой бывшей гостиницы «Панкратыча» толпа народа и крик.

— Что за шум? — спрашиваю у лодочника.

— Не извольте, сударь, сумневаться: вора поймали, самосудом, значит занимаются. Вы, верно, не из здешних будете? И вас почистят, если по неосторожности ручки из карманчиков выпустите. Хапунов у нас много.

— Порадовал, — подумал я и заглянул на своего гондольера с подозрением: не из тех ли и он?

В городе ни одной гостиницы, в которой можно было бы хоть сколько-нибудь уютно и сносно расположиться, отдохнуть и поесть. По улицам грязь, особенно на «Судках».

В третьем часу дня иду с Комаровской горы по направлению к Московской улице, нагоняю трех мужчин, один из них с портфелем в руке. Идут тихо, ведут оживленный разговор, размахивают руками. Один из них горячится больше всех.

—  Брянск. Брянск – это такой город, что жизнь в нем, при настоящих условиях, худе Москвы: дороговизна, благодаря заводам втрое, чем в соседних городах. Детишки вот уже другой месяц ходят босиком – сапок положительно не на что купить, через это один уже школу оставил. Все то, что получишь, едва хватает на еду. Жена внять ничего не хочет, устраивает ежедневные сцены. Заставляет искать посторонних заработков; нашел, наконец, вечерние занятия, но это – капля в море, и опять сидим без мяса и, извините, почти без невыразимых.

—  Да, наше земство ужасное. В других есть запасные капиталы, и служащим идут пропорциональные на дороговизну прибавки. А у нас земство без денег, и заседающие в нем отцы уезда не смогут никак выколотить недоимки. Милиционеры бездействуют, и волей-неволей, когда в брюхе тараканы завелись, скажешь: «Где-то прежняя полиция»? Разве дорос наш народ до самосознания, до жизни без «погонялки», а «погонялкой» у нас была именно полиция. Духа общественного у нас нет, духа же эгоизма хоть отбавляй, — ответил первому человек с портфелем.

Лица у говоривших были испитые, и проглядывала во всех злость, обычное явление у негодующих.

Далее встречаю группу учащихся, возвращающихся домой после занятий. Первым бросается в глаза – это «свобода»: разнохарактерность костюмов и у некоторых папиросы в зубах. Идут ускорезным шагом и говорят тоже о еде.

— Ну, господа, я просто больше не выдержу, приходится с третьего урока уходить. Дома пустой чай да еще почти без сахара, и ни за какие деньги нельзя достать завтрака; черного хлеба, — и то жалеют, — живот подводит.

Бедная, бедная страдающая родина, как жаль мне тебя! Тебя, всегда сытую, богатую и печеным и вареным! И что с тобой свершили, что сталось с тобой, за что и почему?

Вечером иду по Московской. Публики масса. Толпа бурлит и шумит. Особенно большое скопление у кинематографов. Преобладающий элемент – солдаты. И тут опять и жалко, и больше за родину святую. Кругом слышишь циничные слова, от которых просто уши вянут.

И, как бы, будто нарочно, эти подонки ухищряются при виде женщины или девицы извлекать из своего циничного лексикона самую соль цинизма, радуются этому и хохочут. Мы думали и даже надеялись в свободе развивать культуру, стремиться к свету, благородству и правде, стать на одну доску с своими соседями европейцами; но в результате так отдалились от своего идеала, что получилась одна отрицательная сторона свободы – огрубели, озверели и просто пришли в какое-то дикое состояние.

И причина всему – тьма российская, атмосфера, насыщенная удушливым газом российского невежества, в котором всякая искра света задыхается, гаснет.

Кстати, тьме, как видно, симпатизируют и отцы города: освещен город очень плохо, и при убожестве мостовых не мудрено вывихнуть ногу и сломать голову.

Стыдно в этом случае Брянску – городу, тесно населенному и живущему бурной жизнью.

Больше света на улицы и в сердца людей.

Новый.

Орловский вестник. – 1917. – 25 (12) нояб. (№253).

Ежедневная газета общественной жизни, литературы, политики и торговли. 45-й год издания. Адрес конторы: г. Орёл, Зиновьевская улица, дом 2. Телефон №12. Подписная цена с доставкой на дом и пересылке в другие города - 7 рублей на год.