Пётр Рылько
Пётр Рылько
По-другому сложилась судьба имения генерал-лейтенанта Беневского Аркадия Семёновича. Сам генерал скончался еще в 1913 году. Было у него двое детей. Дочь его Мария много читала о подвигах знаменитых революционеров, вступила в эсеровскую партию, вошла в её боевую террористическую организацию. При подготовке одного из покушений, бомба взорвалась, и Мария Аркадьевна потеряла кисть левой руки. Её приговорили к смертной казни, заменённой впоследствии вечной каторгой. Не выдержав трагедии дочери, мать её, генеральша Нина Викторовна, застрелилась. Вскоре умер и генерал, и имение перешло в наследие его сыну Ивану Аркадьевичу.
Мне довелось увидеть Марию Аркадьевну Беневскую после победы Февральской революции на огромном митинге. Сбежалась вся округа, и когда она поднялась на трибуну, раздались крики «Ура!» Рядом с Марией Аркадьевной стоял уже пожилой революционер – её муж, бывший моряк, с которым она встретилась на каторге. Он был осуждён на двадцать лет за участие в восстании на броненосце «Потемкин».
Вся дубровская власть с красными бантами на груди: старый большевик Панков, тоже недавно вернувшийся из тюрьмы, Данченков, и бежицкий рабочий Вершаков. И среди них – мой отец, тоже недавно избранный в наш поселковый совет. Знамёна, флаги, музыка, огненные речи, проклятия царизму и бесконечные призывы, советы, требования, предложения. Мария Аркадьевна с ещё молодым лицом, сурово-мужественным взором, устремлённым вдаль, говорила очень убедительно.
Впоследствии я узнал, что выступая против войны, она противопоставляла себя эсеровской партии. После Октября она не в пример своим лидерам: Вере Засулич, Марии Спиридоновой и «бабушке русской революции» Брешко-Брешковской лояльно относилась к советской власти.