Выборы. Погромы. Грабежи.
Атмосфера ужасная.
В течение недель двух, передаваясь из уст в уста, ползла и разрасталась, как снежный ком, неопределенная, тревожившая мирных жителей молва-угроза «красным смехом» погромщиков.
Вечером 11 ноября * группа пьяных дебоширов, носящих солдатскую форму, с ревом и гиканием прошла по одной из глухих улиц города, разбивая бутылками, стекла в рамах.
Эту дикую, хулиганскую выходку, совершенную, может быть, темными людьми, одурманившими себя денатуратом, горожане сочли за предвестие надвигающейся беды.
И в первый день выборов в Учредительное Собрание, 12 ноября * , граждане сидели за семью замками, не шли на выборы, а по улице бежала стоусая молва о буревестниках, прошедших по Введенской улице с гиканием под звон разбиваемых стекол.
И на следующий день настроение было тревожное, и отношение к выборам – индифферентное…
Только в воинском избирательном участке подача голосов, при усиленной агитации за большевистский список, к концу второго дня достигла 6 тысяч.
Агитаторы, рассеявшись по улицам, ведущим к земскому дому, настойчиво раздавали «товарищам» листки с №8.
За другие списки агитации почти не велось, даже плакаты эс-эров и других социалистических партий, расклеенные по городу, вскоре были какой-то невидимой рукой испорчены, сорваны.
И на третий день выборов с утра доминировало то же настроение, но к полудню избиратели ожили, зашевелились, потянулись к зданию думы.
В результате в городском участке из 7750 избирателей голосовало 2247, в воинском – из 7150 голосовало 7015. Большинство голосов подано за список большевиков (свыше 5000), затем идут списки эсеров (свыше 2000), кадетов (свыше 600), соц.-коопер. бл. (свыше 100) и др.
Выборы прошли; исполнилась мечта многих поколений лучших русских людей, но прошли они вяло, безрадостно, под гнетом призраков насилия, наконец, может быть, без надлежащего сознания важности момента, значения исполняемого долга без надежд на лучшее будущее.
Когда, как не теперь, более всего уместны слова поэта:
Оглянись – зло вокруг чересчур уж гнетет,
Ночь вокруг чересчур уж темна.
В центрах кровавая борьба за власть, по всем городам и весям – разгул темных сил, низких инстинктов, вокруг – то же самое.
Только в ближайшие дни в уезде совершено несколько разгромов имений, уведен скот, растащен инвентарь, вырубается беспощадно лес.
Разгромлено имение Авраамова (Юрасово), Теплова (Молодо<во>е), Мартынова (Алымова), Чичериной (Жулино) и др.
Выступающие против погромов избиваются толпой. Жертвы самосудов лежат в земской больнице.
Землевладелец д. Алехино г-н Барманский рассказывал:
— Лес был посажен моим отцом * лет назад… На культуру затрачено много средств, положено много труда, здоровья… Теперь этот молодой лес рубят… на дрова. Не могу смотреть на эту дикость, на это хищничество… Уехал, чтобы не видеть творящегося безобразия.
В городе, полном темными слухами, ежедневно творятся темные дела, почти каждую ночь повторяются кражи.
В ночь на 15 ноября обкраден магазин Соловьевой, в ночь на 18 ноября обокрадены магазины Генкина, Зайдмана, Сытина.
Нередки нападения на отдельных лиц с ограблением, с угрозами лишить жизни.
Казалось бы, в эти дни, когда русская земля должна быть возглавлена новой республиканской властью, когда все живое должно страстно ринуться навстречу новому строю, творить лучшее будущее, анархические порывы должны быть умерены и темные деяния остановлены, а у нас все это в разгаре, подходит к кульминационной точке.
Новый начальник милиции г. Шелехов рассказывал:
— Я проехал по уезду… Всюду вел беседы… Говорил крестьянам: «Вы честно обрабатывали землю, честно жили… А теперь – грабежи, погромы!.. Достойно ли это вас?»…
И они раскаивались и даже плакали. Но я уехал – снова грабежи, порубки.
И вот, по-видимому, несть этому конца.
Но конец будет, ибо, по слову поэта, он должен наступить.
Мир станет от мук, захлебнувшись в крови.
П. Ур<аль>ский.
Голос народа. – 1917. – 5 дек. (28 нояб.) (№174)
Выборы. Погромы. Грабежи. Атмосфера ужасная. В течение недель двух, передаваясь из уст в уста, ползла и разрасталась, как снежный ком, неопределенная, тревожившая мирных жителей молва-угроза «красным смехом» погромщиков. Вечером 11 ноября группа пьяных дебоширов, носящих солдатскую форму, с ревом и гиканием прошла по одной из глухих улиц города, разбивая бутылками, стекла в Читать далее