За что идет борьба.

Буржуазии было мало того, что она в министерстве Керенского заняла господствующее положе­ние. Буржуазию удручало  то об­стоятельство, что министры, социалистические по названию, для виду представляли возраже­ния против тех мер, которых требовали капиталисты и поме­щики. Буржуазия хотела, чтобы все меры; против солдат, крестьян и рабочих проводились немедленно: через сутки после того, как они придуманы. Бур­жуазия устами Кишкина требо­вала контрреволюционного дерзания: решительной и быстрой расправы в тылу и на фронте. Все больше подчинялись ее требованиям так называемые социалистические министры, а в последние дни окончательно под­чинились. За разгромом Калужского Совета Солдатских Депу­татов должна была последо­вать расправа с Петербургским Советом. Керенский, который вместе с Савинковым в августе вызвал войска против революционного Петербурга, теперь сам хотел стать во главе вооруженных сил и раздавить Петербургский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов. Его не­счастье — в том, что не нашлось солдат, которые сыграли бы роль Каина по отношению к своим братьям.

В том же — несчастье и наших врагов в Москве: им не удалось одурачить ни одной воинской части,— им не удалось заставить солдат поднять руку на своих братьев. Солдаты про­тив юнкеров, — и одни только юнкера против солдат: вот какой вид приобрела Московская битва.

Это значит, раскрылись глаза у крестьян и рабочих. И, после того, как широко раскрылись глаза, нашим противникам уже не удастся поразить их слепотой.

Юнкера против солдат это значит: господа старой, рабской России сражаются за свое господ­ствующее положение против народа, который хочет устроить  новую жизнь.

Их силы ничтожны, они в полном изнеможении. Но они сражаются и будут сражаться до последней возможности. Они боятся народа, который прозрел и сбросил хомут. Они ненавидят народ, который хочет устроить свободную жизнь.

Новая власть, созданная Всероссийским Съездом Советов, уже издала декреты (указы) о немедленном созыва Учредительного Собрания, о немедленной передаче всей земли народу, о решительных шагах к заключению всенародного мира, об уничтожении смертной казни. Тем отчаяннее будут сражаться наши враги. Это для них — последняя схватка, в которой они хотят вырвать из рук народа землю и власть и зада­вить крестьян, солдат и рабо­чих.

И, если бы им удалось одер­жать верх, всю власть они передадут какому-нибудь генералу Каледину. Будет восстановлена смертная казнь для солдат и для всех борцов за народное дело. Военно-полевые суды в тылу и на фронте станут выносить смертные приговоры сотнями, тысячами и немедленно приво­дить в исполнение. Загуляют карательные экспедиции по деревне. В реках народной крови будет потоплено народное дело, и земля в кровавых расправах будет опять вырвана по­мещиками у крестьян. Наши враги поторопятся заключить союз с иностранными правитель­ствами капиталистов, — с английским и французским, с германским и австро-венгер­ским, — и общими силами зада­вить российскую революцию, кото­рая развертывается в революцию мировую.

Но наши враги опоздали. Ра­скрылись глаза у народа. Солдат не пойдет против солдата, крестьянин против кресть­янина, рабочий против рабочего. Все они знают, что борьба идет за Учредительное Собрание, за землю, за мир, за народно-революционную власть.

Брянский рабочий. – 1917. – 17 (4) ноя. (№46)

Генерал от кавалерии Алексей Каледин, Донской Войсковой Атаман с лета 1917 г.