1917. Хроники Брянского края

Календарь записей


Подписывайтесь на нас


1917. Хроники Брянского края

Афанасий Петрищев

Возраст: 45 лет. Родился в Брянске. Журналист, публицист. Автор заметок и статей в газете "Орловский вестник", журнале "Русское богатство". Известные сочинения: "Из истории кабаков в России", "Триста лет" и др. С 1917 г. - редактор ежедневной политической и литературной газеты "Новое слово".

Афанасий ПетрищевАфанасий Петрищев

Ласковые революционные телята.

(Теленок флегматический)

Четыре месяца — срок немалый. Во всяком случае, он достаточен, чтоб стали складываться и оформляться специфически революционные типы. Они только складываются. При перевороте событий жизнь разобьет формы, в которые вливается человеческий материал. Но пока формы есть. И небезынтересно присмотреться, что из них выходит. Беллетристического освещения предложить не могу. Но некоторыми холодными наблюдениями публицистического ума решаюсь поделиться с читателями…

Начну с ласковых телят, — тех самых, которые, по пословице, двух маток сосут. Есть еще брыкливые телята – они, вопреки пословице, тоже устраиваются возле двух маток неплохо. Но о них как-нибудь потом. А сейчас несколько слов о телятах ласковых.

Первоначально ласкового революционного теленка я встретил в начале марта в Москве. Он забежал ко мне в редакцию «на минутку», (а просидел неизвестно зачем около часу, не преминул сказать «Христос Воскресе», за месяц до Пасхи), полез целоваться, поздравлял со свободой, жал руку, старался всячески выразить восторженное состояние духа, но беспокойно и как бы волнуясь и спеша, о всем вообще, перескакивая с одного места на другое, словно не имея никакой определенной цели, ради которой он сидит в моем кабинете целый час и отнимает от меня редакционное время. Но было видно, что цель у него есть, только не такая, о которой говорят вслух. Он что-то вынюхивал. Но что? Он нащупывал какую-то почву. Но какую? Только на прощанье он счел возможным забросить кое-какие петельки.

— А знаете, это вы остроумно, что не разрываете с кадетами…

— Знаете, — как бы беззаботно болтал он — я тоже думаю, что кадетам предстоит теперь блестящая будущность.

Не давая возразить, ласковый революционный теленок моментально перескочил на другое:

— Кстати, — знаете, вы своей последней мыслью задели кой-кого в исполнительному комитете… Позвольте, позвольте… по существу я с вами совершенно согласен. Но знаете ли, — они тоже сила. У них голоса…

— При чем их голоса?

— Ну, знаете, время такое… Учредительное Собрание будет… Городские выборы будут. Земские выборы будут… Кадетские голоса конечно…

Но знаете, и у комитетчиков тоже голоса.

— Не нужны мне они… Никуда я выставлять свою кандидатуру не намерен. Я — только писатель…

— Состоящий в партии, — неопределенно пустил он..

— Да, состою… И буду состоять, пока партии помогает тому делу жизни, которому я считаю долгом служить, как писатель. Ни для чего другого лично мне партия не нужна…

— Не смею сомневаться… Хи-хи-хи…

Хихикнул и откланялся.

Прошел месяц. Немало других ласковых телят промелькнуло перед глазами. И снова встречаюсь с теленком №1, — опять в Москве, но уже на собрании. Он обнаружил стремление интимно побеседовать со мною, взял под руку и отвел в уголок.

— А знаете, — начал он, —  я тоже вошел в контакт с кадетами… А вас не понимаю… Вы заняли такую позицию, относительно Совета Рабочих и Солдатских Депутатов, что не… не понимаю… Неужели вы думаете?..

— Простите, — мне некогда, — сказал я, вырывая руку…

— Одну минуточку… Только минуточку… Знаете, у меня есть авторитет в совете. С социал-демократами я тож в тесном контакте. Знаете, надо еще войти в тесный контакт с эс-эрами… Так вот do ut dec… я вас проведу в Совет депутатов, а вы… ведь у вас давние связи с эс-эрами…

Я молча отошел. И после этого только полагал, что ласковый теленок на меня в смертельной обиде. В этом заблуждении я находился около двух месяцев. И вдруг опять встреча  уже в Петрограде. Изображает теленок по своей физиономии восторженную радость:

— Ах, здравствуйте… Ах, как я рад. Уж именно гора с горой не сходится, а человек с человеком… Да, знаете, — пробрался и я с семьею в Питер. Москва, знаете не того. Настоящего революционного темперамент нет в Москве. То ли дело Петроград… Что это вы так на мою гимнастерку смотрите? Да, знаете, поступил в солдаты. Такая вакансия выпала. Перевелся я сюда на общественную службу. Жалованье – 250. Ну, а когда определился, — перешел в солдаты. Жалованье за мной сохранили. Да солдатский паек семья получает: жена, трое детей. Четыре все-таки души. И мне солдатское жалованье идет. Обмундировка при этом… А главное, — отдохнуть, знаете ли, нужно. И решил уж я посвятить себя политической деятельности. Знаете, служба канцелярская отнимает много времени. На политику от нее мало остается. Теперь я, как человек свободный, только политикой занимаюсь… В два комитета, знаете, избран…

— От какой партии? — поинтересовался я…

От большевиков… Но это пустяки… Вы же хорошо знаете, что я по убеждениям всего ближе к народным социалистам. На, знаете, я не могу, как вы… У вас игра крупная…Вы о большевиках начистоту. Вы даже о совете солдатских и рабочих депутатов… Откровенно вам скажу, — не понимаю, знаете ли, на что вы рассчитываете… Эдакая сила, а вы того… Я, знаете ли, подражать этому не могу… Мне надо потихоньку. Надо сначала корни пустить. Вот погодите, пущу корни, — тогда мы с вами вместе… Кстати, — как выдумаете на счет кадетов?.. Я с вами откровенно… Ну чего там… Мы с вами все равно, что земляки. С детства вы меня знаете… Говорят, контрреволюция. Опять же вот теперь наступление… Как будто справа ветром подуло… Как вы думаете, вынырнут кадеты? а?…

Я невольно засмеялся… У ласкового теленка, как и в начале революции, беспокойно бегали глазки. Он опять что-то тревожно разнюхивал, какую-то почву нащупывал… Мне не ясно, для чего я нужен ему. Но для чего-то нужен. И только поэтому он со мною ласков. Если завтра не буду нужен, он станет брыкаться, назовет меня буржуем, черносотенцем, кадетом, бывшим социалистом, так называемым социалистом…Но это – когда не буду нужен, и пока нет необходимости брыкливостью по моему адресу углублять корни в другом месте. А пока по отношению ко мне не брыкливый, а ласковый теленок.

А. Петрищев.

Народное слово. – 1917. –  15 (2) июл. (№24).

Возраст: 45 лет. Родился в Брянске. Журналист, публицист. Автор заметок и статей в газете "Орловский вестник", журнале "Русское богатство". Известные сочинения: "Из истории кабаков в России", "Триста лет" и др. С 1917 г. - редактор ежедневной политической и литературной газеты "Новое слово".