На пятый день по улицам Петрограда непрерывно тянулись демонстрации с красными знаменами и пением революционных песен. Все были украшены красными бантами. На всех лицах — ликование. Только несколько странно: вместе с голодными рабочими, работницами и студентами с красными бантами идут упитанные, разжиревшие буржуи и тоже поют: «Долго в цепях нас держали, долго нас голод томил»… Бедные! Где же это они изголодались, истомились? Впрочем, некогда в этом разбираться…
Вечером уезжаю в Гельсингфорс. В этом же поезде едет делегация во главе со Скобелевым. По дороге масса всевозможных рассказов, разговоров. Рассказывают, как Вирена в Кронштадте выводили на Соборную площадь и ставили под винтовку. Стронский стоял под винтовкой с полной выкладкой; в Гельсингфорсе, прямо к пристани, было прислано несколько распечатанных вагонов водки и спирта, но матросы пить не стали, а все уничтожили. Командир бригады, бывший командир броненосца «Император Павел I», стоя на коленях, просил отпустить его и обещал раздать все из буфета и выдавать на обед двойную порцию… Когда началось восстание и корабли уже были в руках матросов, новый командир броненосца «Император Павел I» капитан Дмитриев 5-й попросил вывести его на верхнюю палубу посмотреть, что творится на белом свете. Увидев везде красные огни, перекрестился и со слезами на глазах сказал: «Так и нужно». Торжественнее всего было избрание нового командующего флотом — адмирала Максимова.
Как из рога изобилия, лились все новые и новые рассказы. Несмотря на сильную усталость, спать не хотелось. С трепетом высчитывали минуты, когда прибудем в Гельсингфорс, на месте больше увидишь и узнаешь.