1917. Хроники Брянского края

Календарь записей


Подписывайтесь на нас


1917. Хроники Брянского края

Кравков

Кравков20
Василий КравковВасилий Кравков

Около 4½ час[ов] утра благополучно прибыли в Медведовце и заняли брошенный запущенный фольварк у реки Ольховец. Прекрасный парк с многовековыми кедрами-гигантами. Ужасно устал я. Слышались глухо отдаленные раскаты артиллерийской канонады. Слава Богу, как то в обаянии непосредственного соприкосновения с чудной природой меньше чувствовалось дыхание проклятой войны!

В полдень прибыл обоз; мои вещи, благодаря провидению – целы. Объявшая вчера двигавшиеся обозы паника шквалом прокатилась на Монастыржиско – Бучач и далее с большими катастрофами, с гибелью богатого количества вещей и материалов. Бросались целые автомобили, тракторы, колоссальн[ые] запасы снарядов, все-все, ч[то] б[ы] только спасти свою шкуру. Паника, говорят, возникла вследствие того, что промчались какой-то поп, а другой офицер, и крикнули: «Товарищи, спасайся, кто может – немецкая кавалерия!» Насколько быстро и трусливо бросались под влиянием «могучего революционного порыва самоотверженных наших воинов» все предметы продовольствия и снабжения, настолько же покойно и с полным сохранением понимания того, что делают – собирали всегда их затем высыпавшие откуда ни возьмись бабы, дети, старики!

В 2 часа дня немцы заняли Подгайцы. Наши «доблестные революционные войска» безо всякого нажима неприятельск[ого] постыдно утекают с поля брани, насилуя и грабя мирных жителей. Кошмарная картина отсутствия у освобожденных рабов хотя бы намеков человечности.

Связи не только с Россией, но и корпуса с армией – нет. Часть нашего штаба уходит в Чортков, предложено туда ехать, если хочу, и мне, но дело требует, ч[то] б[ы] я остался с «опереткой»; так я и решил, несмотря на соблазн, что в Чорткове и железн[о] дор[ожная] станция, и поближе к Киеву – все объективные условия скорее улизнуть из объятий пленения, чем оставаясь здесь.

Говорят, что в Петрограде уже объявлен диктатор – адмирал Колчак. Корнилов приказом воспретил всякие митинги и расправляется с бегущими воинами жестокими, вплоть до расстрела, средствами. Уже – увы – поздно! Старые слуги царского режима, видно, больше понимали психологию своего народа, чем революционные утописты-демагоги теперешнего анархического режима. До окончания войны не надо было разлагать армию! Народу же еще нужна палка; желательно только, ч[то] б[ы] она была палкой мудрой и любящей!

Измученный, рано лег спать. Сегодня на ночь, кажется, можно и расставить «Гинтера». Ночного движения не предвидится.

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

Около 4½ час[ов] утра благополучно прибыли в Медведовце и заняли брошенный запущенный фольварк у реки Ольховец. Прекрасный парк с многовековыми кедрами-гигантами. Ужасно устал я. Слышались глухо отдаленные раскаты артиллерийской канонады. Слава Богу, как то в обаянии непосредственного соприкосновения с чудной природой меньше чувствовалось дыхание проклятой войны! В полдень Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Еще стоим в Подгайцах; вот-вот готовимся к попятному движению. Всю минувшую ночь и сегодня утром «товарищи» свободнейшей России громили и грабили все лавки в Подгайцах… Мой Алеша их усмирял, как мог. В Божикувке же при отходе предположено было ими взорвать там оставленные до 15 тысяч снарядов с удушающими газами! Каково будет от этого жителям – при одном воображении можно сойти с ума; а перед этим незадолго «товарищи» предались там необузданному изнасилованию женщин, не считаясь с возрастом их, дико призывая к этому удовольствию свою братию и крича: «Товарищи! На всех хватит!» Отчаянный визг девочек и детей был, передают, потрясающий…

Вчера в 9 час[ов] вечера немцы заняли Тарнополь, пылающий во многих местах; горят большие запасы всякого казенного имущества нашего. Сам «комкор» с «наштакор» определенно еще не знают, какими путями пойдем мы к отступлению; в общем – в промежуток между Чортковым и Трембовлей. Только как-то это нам удастся, если немцы нас засадят в мешок?

Оставляемые без боя нашими «товарищами» позиции занимаются немцами в поразительно ничтожных количествах. Очевидно, людей у них на нашем фронте пока очень мало. Занимают они бросаемые нами так легко позиции, очевидно, с недоумением, предполагая, нет ли у нас какого адского плана?.. Как-то Господь поможет нам проскользнуть от козней вражеских?

Хлебопеки забастовали: не хотят печь хлеб в намерении следовать к себе по домам. «Комкора» я поддержал в решении применить к ним кровавые меры понуждения, тем более, что таковые по последнему приказу Корнилова разрешаются. Итак, окончена наша игра в солдатики!!

Более чем когда в своей исторической жизни «Расея решилася»! Свобода, свобода!.. Да всем ли людям она так нужна, когда было бы более близко их сердцу и душе вообще счастье, благополучие – хотя бы такие, как для свиньи в навозе и грязи! Зачем серой массе навязывать высокие идеалы понимаемого нами счастья?! Есть крепостничество и крепостничество… У всех ли помещиков крестьянам жилось плохо? И все ли помещики были в плохом смысле крепостники? При хаотическом винегрете совершающегося, при чрезвычайно торопливой современности в утомленной моей голове бродят сейчас лишь отрывки мыслей, к[ото] рые надо будет еще выковать и развить в хорошо мотивированной форме.

Дописываю эти строки – вбегает денщик «комкор», обезумевший от страха – кричит: «Немецкая кавалерия!..» Я вышел; кругом – невообразимая паника. «Комкор» вынимает револьвер и говорит мне, что если мы обойдены, то в плен он не сдастся, а сейчас же себе пустит пулю в лоб. Я стал его разубеждать в таком нелепом принятии решения. Нервно зашипели приготовленные автомобили под нас. Я настаивал, ч[то] б[ы] еще более не нервить людей, пообождать выездом. Суматоха скоро успокоилась. Но теперь еще светло, а что может быть, если это повторится в наступившие теперь темные ночи – люди в обозах друг друга передавят и перестреляют!

Пишу, сидя на тырчке под общую сумятицу; думаю, что выходит у меня очень нескладно, как у принявшегося писать самоотравившегося человека… <…>

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

Еще стоим в Подгайцах; вот-вот готовимся к попятному движению. Всю минувшую ночь и сегодня утром «товарищи» свободнейшей России громили и грабили все лавки в Подгайцах… Мой Алеша их усмирял, как мог. В Божикувке же при отходе предположено было ими взорвать там оставленные до 15 тысяч снарядов с удушающими газами! Каково будет от этого жителям – при одном воображении можно Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Ночь прошла попокойнее. В Тарнополе – паника. Идет спешная переброска частей нашего района в 11-ю армию. Ночью слышна была музыка – скверный симптом! Солдатики нашей столовой спрашивают меня: «Куда войска отступают?» Я для подбодрения их ответил, скрепя сердце, что-де разве это отступление? Это-де идет переброска!

Прилагаю приказ по корпусу (секретно-спешно) от [8] июля № 201, полный глубоко скрываемого трагизма! До сих пор в недоумении, кто же нас теперь здесь защищает? Ведь воины наши, судя по своему настроению и усмотрению, прямо бросают окопы и отходят!

Принимаю меры к скорейшему моему эвакуированию. Видно, что я здорово осунулся, так к[а] к все на это обращают мое внимание.

Вчера вечером нек[ото] рые видели великолепное зрелище, как французский аэроплан в единоборстве с немецким, бросивши бомбу, зажег его, и он, объятый пламенем, летел стремглав вниз.

Посмотрел на небольшую кучку пленных немцев; выглядят молодцами!

Общий отчаянный крик офицерства: ничего не хочется делать, так все скверно в переживаемой действительности.

Получено потрясающее сенсационное известие, что Ленин с К° оказались несомненными агентами Германии! Сплошной кошмар!

Начинаю потихоньку укладываться, ожидая с минуты на минуту, что придется утекать. Все мы в положении беспомощных приговоренных к закланию баранов… Как-то я доберусь до дому? Ведь теперь жить отвратительно! Неужели до последнего издыхания мне придется все еще себя чувствовать в положении какого-то несчастного пассажира?!

Изводят меня частые и нахальные налеты на нас неприятельских аэропланов.

Почта сегодня не получилась. Очевидно, в тылу затор. «Победоносное наступление нашей самоотверженной революционной армии» сулит нам еще большие беды.

А ведь сегодня день Казанской Божьей Матери! Сердце тянется жадными воспоминаниями и мечтами к родным палестинам. <…>

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

Ночь прошла попокойнее. В Тарнополе – паника. Идет спешная переброска частей нашего района в 11-ю армию. Ночью слышна была музыка – скверный симптом! Солдатики нашей столовой спрашивают меня: «Куда войска отступают?» Я для подбодрения их ответил, скрепя сердце, что-де разве это отступление? Это-де идет переброска! Прилагаю приказ по корпусу (секретно-спешно) от [8] июля № 201, Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Целую ночь шел дождь, громыхал гром, заглушаемый неистовыми раскатами артиллерийской канонады. Какой-то гримасой мне представляются газетные чревовещания: «Революционные войска наши несут на своих штыках в Германию свободу и лозунги российской революции!» Нам ли уж, и где нам уж!.. Пока на фронте видны одни лишь импеты раздражительных слабняков! Вот уже не первый месяц живу я Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Всю ночь гремела адская канонада; от дрожания вследствие нее стен моей комнатушки я весь был запудрен осыпавшейся мелкой пылью известки, к[ото] рой недавно они были побелены. Последний № «Киевской мысли» – от 4-го числа – сообщает печальную весть о частичном кризисе нашего министерства – о выходе из кабинета трех кадетов: Шингарева, Шаховского и Мануйлова из-за несогласий по Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Установилась хорошая погода. Калуш, взятый было нами, уж отвоеван обратно неприятелем. Как бы его участь не постигла и Галич. У «товарищей» нет инерции к наступательному движению вперед. Масса из них в критический момент бросает окопы и отказывается от поддержки своих же «товарищей». Самочинно уходят «домой» то та, то другая войсковая часть, развращающим образом влияя на еще держащиеся части. «Шкурники» говорят, что хотят еще жить, и какая им будет свобода, если их убьют? Пусть-де их на печке заберет хоть сам Вильгельм! Много в их заявлениях есть от правды, и по некультурности их сводится лишь к ублажению их личной утробы… А не отвечают ли их вожделения, в сущности, моему credo: пусть царствует хоть турецкий паша, только оставьте меня у circulos meos  *  ?!

Перехвачена немецкая радиотелеграмма, гласящая, что идут горячие бои у Двинска и Риги. По газетам видно, что в Германии и Австро-Венгрии как будто назревает буря и натиск: происходят волнения, переживается кризис. Чтобы открыть клапан общего недовольства, Вильгельм, вероятно, не преминут скоро грянуть наступательным маршем на нас! Как-то это отразится на «итальянской забастовке» наших сверхсвободных воинов «свободнейшей в мире страны» – воинов лишь безвозбранно глаголющих, праздно болтающих, резолюционирующих и насвистанных в духе забористых и разухабистых затасканных лозунгов и девизов?..

Армию нашу ожидает чуть ли не расформирование и вхождение ее по частям в другую армию.

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

Установилась хорошая погода. Калуш, взятый было нами, уж отвоеван обратно неприятелем. Как бы его участь не постигла и Галич. У «товарищей» нет инерции к наступательному движению вперед. Масса из них в критический момент бросает окопы и отказывается от поддержки своих же «товарищей». Самочинно уходят «домой» то та, то другая войсковая часть, развращающим образом влияя на еще Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Погода прояснилась. Слышится неумолчная канонада. С улучшением погоды должно хоть немного улучшиться и настроение серых шинелей.

Пришла телеграмма сверху об учинении грандиозной «облавы» за разбежавшимися с позиций массами «свободных граждан». Один из действительно боевых штаб-офицеров сегодня в застольной беседе уверенно высказался, что при теперешнем развале наших армий, если бы ему дали хоть небольшую группу вполне дисциплинированных воинов в составе одного батальона пехоты, взвода артиллерии, эскадрона кавалерии, с 8 пулеметами да еще с одним броневиком – то он покорил бы всю Россию! И вполне, по-видимому, он прав.

Получил от Сергунюшки открытку, в к[ото]рой он пишет, что все их внимание приковано теперь к нашим «наступательным» операциям, в коих Господь бы нам послал успеха. Напрасные ожидания! И все мы, и армии наши больны тяжелой формой «раздражительной слабости» и чуть ли не прогрессивного паралича. На жизненности и силе армий в текущую кампанию надо поставить крест. Классическим образцом продолжает оставаться германская организация, при к[ото] рой работа всего воинского механизма, как отражение общего порядка, идет как работа хорошо выверенного часового механизма. У нас же все по-прежнему – одна бутафория и шумные действия по линии наименьшего разумения.

48-й полк вооруженной силой уломали-таки идти на позиции; около 200 челов[ек] из него сложили оружие и предпочли идти куда угодно, только не в окопы; их проконвоировали куда-то сегодня донские казачки. В упорном нежелании воевать нельзя, конечно, не признать трусости, но трусость эта на почве страшного нервного истощения людей и упадка их питания. Но не проявляется ли в этой «трусости» и здравый коллективный людской разум, видящий бесцельность приносимых жертв; те же из упомянутых 200 человек, отказавшихся идти на позиции – многие уже были в недавних боях, и есть с «Георгиями», но, между прочим, заявляют, что-де, мол, толку: мы заняли несколько окопов, а сменившие нас части 153-й див[изии] и гвардейцы их отдали… Здесь много есть общего с психологией самой лучшей охотничьей собаки, к[ото] рая иногда упорно отказывается и прямо-таки поджавши хвост начинает бегать от горе-охотника! Теперь мы почти без резервов, под охраной почти одного Николая Чудотворца; в армии осталось каких-нибудь три шибко растаявших корпуса, да полки, зачисленные лишь на довольствие, но не желающие разить внешнего врага. <…>

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

Погода прояснилась. Слышится неумолчная канонада. С улучшением погоды должно хоть немного улучшиться и настроение серых шинелей. Пришла телеграмма сверху об учинении грандиозной «облавы» за разбежавшимися с позиций массами «свободных граждан». Один из действительно боевых штаб-офицеров сегодня в застольной беседе уверенно высказался, что при теперешнем развале наших армий, Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Погода отвратительная. Время летит наибыстрейшим темпом. Четыре месяца, как Россия – самая свободная страна на свете, но и самая, как и прежде, невежественная…

При раздельном теперь жительстве с «опереткой» лишен возможности своевременно быть в курсе сведений, даваемых ежедневными сводками. Неизвестно, как развиваются успехи нашего революционного оружия на фронтах. Кроме грусти и печали, несомненно, ничего нет. Продемонстрировали всему миру последнюю судорогу нашей боевой мощи, обязывающую наше правительство из всего совершившегося у нас на фронте с 18 июня сделать соответствующ[ие] выводы для окончательного решения вопроса – воевать ли нам дальше, или нет?

Последние дни готовилось еще общее наступление, но погода, а с ней и обычная канитель с «товарищами» это наступление задержали. Как в японскую кампанию, так и в эту я постоянно наблюдал, что природные стихии во всяких начинаниях всегда благоприятствовали не нам, а противнику! Противник, вероятно, всегда был в более близком «контакте» с Богом, чем мы!!

Неизвестно пока, чем кончилась отряженная экспедиция с броневиками, кавалерией и пулеметами для увещания и пробуждения воли к войне у отказавшихся идти на позиции частей. Немцы продолжают быть для нас неприступной гранитной скалой, случающиеся «прорывы» наши бывают только с австрийца[ми] да турками. В воздухе пахнет скорым окончанием для нас кампании «без аннексий», но с огромнейшими контрибуциями и полнейшим «самоопределением» до отпадения от государства российского многих обитающих в нем народностей… Вспоминаются пророческие «Три разговора» В. Соловьева. Возвратиться России в состояние до Иоанна Грозного! <…>

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

Погода отвратительная. Время летит наибыстрейшим темпом. Четыре месяца, как Россия – самая свободная страна на свете, но и самая, как и прежде, невежественная… При раздельном теперь жительстве с «опереткой» лишен возможности своевременно быть в курсе сведений, даваемых ежедневными сводками. Неизвестно, как развиваются успехи нашего революционного оружия на фронтах. Кроме Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Погода испортилась, и третий день льет безостановочно дождь. Идеология вчерашних «товарищей» – депутатов от 48-го полка, так страстно желающих жить и возвратиться в свои семьи ценой хотя бы каких угодно контрибуций и подданства хоть самому турецкому паше (только бы, прибавлю еще от себя, был гарантирован порядок) уже давно стала близкой моему уму и сердцу. Теперь же еще более, Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Обложной дождь. 2-й день захолодало. В войсках усиливается цинга, дизентерия. В 104-й дивизии был случай несомненной азиатской холеры. В «Рус[ском] слов[е]» от 23 июня в статье «Немножко о Ленине» Тэффи мастерски изображает нашу печальную действительность, управление к[ото] рой все больше зацапывают в свои лапищи безграничные дураки и сознательные преступники, желающие Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

День Петра и Павла, воскрешающий во мне т[а] к много еще не изжитых сказок прошлого.

Наши Сибирские дивизии (бренные остатки!) на позиции – стали, кроме 48-го полка, с к[ото] рым предстоит переговариваться и дискутировать, равно как и с нек[ото] рыми гвардейскими полками, не желающими идти на поддержку в 8-ю армию. С такими войсками надо скорее лишь закрывать лавочку.

В тылу, во внутренних губерниях России, передают, энергично начали действовать «черные кабинеты» – особые врачебные комиссии по вылавливанию и привлечению на фронт окопавшихся у себя дома коллег на смену уставшим.

Получил сразу три письма: от Сергунюшки, Лялечки и Сонечки Рюдман. Очень рад, что у детишек все благополучно. Лялечка очень довольна Солотчей, Сергунюшка же – в приподнятом настроении от известий о нашем пресловутом победном «наступлении»… Сонечка поздравляет меня с чином, адресовавши письмо ко мне – «высокопревосходит[ельств] у»!..

В полки, отказавшиеся идти на позиции, наряжается карательная экспедиция с пулеметами, пушками и аэропланом.

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

День Петра и Павла, воскрешающий во мне т[а] к много еще не изжитых сказок прошлого. Наши Сибирские дивизии (бренные остатки!) на позиции – стали, кроме 48-го полка, с к[ото] рым предстоит переговариваться и дискутировать, равно как и с нек[ото] рыми гвардейскими полками, не желающими идти на поддержку в 8-ю армию. С такими войсками надо скорее лишь закрывать лавочку. В тылу, Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Прошел благодатный дождь. «Товарищи» 108-й дивизии окончательно отказались идти на позиции, упорствуя в требовании отправить их на минеральные воды на Кавказ! Вместо этой дивизии назначена 13-я Сибирская, но неизвестно еще, согласятся ли на это ее «товарищи»! Да здравствует и да гуляет всероссийское хулиганство под защитным цветом очаровательных свобод и пленительных лозунгов!

Мой «комкор»-ферлакур все больше и больше накачивается спиритуозной влагой, к[ото] рой у него неистощимый запас.

«Сестрички» наши что на празднике: гуляют счастливицами в сопровождении целой оравы кобелей.

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

Прошел благодатный дождь. «Товарищи» 108-й дивизии окончательно отказались идти на позиции, упорствуя в требовании отправить их на минеральные воды на Кавказ! Вместо этой дивизии назначена 13-я Сибирская, но неизвестно еще, согласятся ли на это ее «товарищи»! Да здравствует и да гуляет всероссийское хулиганство под защитным цветом очаровательных свобод и пленительных лозунгов! Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Погода продолжает стоять светлая и засушливая. Очень нервят частые налеты воздушных неприятельских хищников; то там, то сям, и неподалеку от тебя кто-ниб[удь] оказывается убитым или искалеченным.

С нетерпением ожидаю решения вопроса о моей кандидатуре на Моск[овского] окр[ужного] в[оенно]-с[анитарного] инспектора; если не пройдет она, то – эвакуируюсь для восстановления своих угасающих сил.

Немцы подбили у нас в 12-й дивизии несколько пушек и взорвали более тысячи снарядов.

Прошел на позиции вновь сформированный «батальон смерти»; в составе его 16 женщин. Бог весть, какие мотивы руководят этими воинами; неужели чистый, сознательный патриотизм? «И верить бы готов, да жизнь надежды разбивает!»

Предполагавшееся на сегодня наступление корпуса отсрочено на неопределенное время из-за капризов «товарищей», к[ото] рые требуют надежных гарантий в том, чтобы их при наступлении наверняка бы поддержали «и справа, и слева, и сзади»; дело, кажется, дойдет до необходимости письменных заверений со стороны обещающих поддержать «товарищей» из двух наших Сибирских дивизий, составляющих ближайший резерв для гвардейцев. А ведь все эти торги да переговоры с «товарищами» еще возможны, пока немцы активно на нас не напирают, а что будет с нашими «самоопределившимися» товарищами, если немцы возьмут, да ахнут на нас: митинговать да языкоблудничать уже будет некогда, лишь пятки засверкают, когда все это вооруженное стадо баранов в панике побежит наутек…

Неужели гражданам свободной России так-таки суждено в удел от рождения лишь ползать, а летать не мочь?! Переживаю напряженное настроение, полное весьма мрачных предчувствий. <…>

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

Погода продолжает стоять светлая и засушливая. Очень нервят частые налеты воздушных неприятельских хищников; то там, то сям, и неподалеку от тебя кто-ниб[удь] оказывается убитым или искалеченным. С нетерпением ожидаю решения вопроса о моей кандидатуре на Моск[овского] окр[ужного] в[оенно]-с[анитарного] инспектора; если не пройдет она, то – эвакуируюсь для восстановления своих Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Ночью умеренная канонада. Обычное надоедливое бросание бомб и обстреливание из пулеметов неприятельскими аэропланами. Живем изо дня в день под занесенным над нами тевтонским мечом, не ведая ни дня, ни часа, когда нам будет «капут», а за это говорят и все рациональные доводы, и какие-то мистические ожидания грозного грядущего.

Пришло прискорбное известие, что Козово полыхает в пожаре; немецкой артиллерией взорваны наши пороховые погреба и 40 вагонов снарядов; последние, объятые огнем, беспрерывно стреляют, разбрасывая в разные стороны осколки на несколько верст; горят интендантские склады. Made in Germany! Все с как[им]-то тупым равнодушием согласны, что если бы немцы дружно на нас ударили, то все наши «товарищи» побегут как бараны.

Газеты сообщают об объявлении войны Грецией Германии и о реставрации монархии в Китае. В истории Китайской Республики что-то зрится мне много общего с нашей: та же косность и невежественность масс, воспитанных в долгом рабстве; то же преобладание частных, отдельных, провинциальных и партийных шкурных интересов над общественными и общегосударственными; то же стремление использовать трудное положение государства для своих сепаратических стремлений; та же зоологическая борьба, лишенная прочного правопорядка и идеологических мотивов.

В Козове, как сообщают, наши «свободные» граждане вместо того, ч[то] б[ы] приняться тушить пожар, предались нещадному погрому и разграблению жителей-евреев. Завтра должен был бы наступать 2-й Гвардейский корпус, но – не надеются, ч[то] б[ы] он пошел. «Большевизм» разлился широкой волной в войсках.

По свежей полученной сводке: в 8-й армии при наступлении взято нами около 130 офицеров, 7 тысяч с чем-то солдат и 20 орудий. Радоваться же сему пока преждевременно: тот смеется, кто после всех смеется.

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

Ночью умеренная канонада. Обычное надоедливое бросание бомб и обстреливание из пулеметов неприятельскими аэропланами. Живем изо дня в день под занесенным над нами тевтонским мечом, не ведая ни дня, ни часа, когда нам будет «капут», а за это говорят и все рациональные доводы, и какие-то мистические ожидания грозного грядущего. Пришло прискорбное известие, что Козово полыхает в Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

<…> Сегодня преднамечено «наступление» 3-й армии! После же завтра – 2-го Гвардейского корпуса, куда вошли наши 12-я и 13-я Сиб[ирские] дивизии. Никто ничего путного от этих наступлений не ожидает. 11-я армия, имевшая было сначала нек[ото] рый бум, отходит «на исходное положение»! Только одному Николаю Чудотворцу мы и обязаны, что еще не выпирают немцы нас с этих Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Погода сухая. Всю ночь шла неистовая канонада; оказывается, что и мы, и неприятель стреляли зря – по призракам! В России усиленно грызут семечки и друг друга, да захлебываются в бездонном море словоговорения… Политические недоросли и всевозможные аферисты «правят бал» на Руси, готовые взять ее на шаром. Торжество ничем не сдерживаемых наглости и бесстыдства. А что будет, когда Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Пришла почта с разрозненными №№ газет и письмами от Сергунюшки. В киевских, да, вероятно и в столичных, не полученных еще газетах, трубят в иерихонские трубы и бьют в кимвалы о начавшемся нашем наступлении! Повышенно-победоносный тон так мало соответствует грустной действительности: шумом и громом заглушается наше боевое бессилие. В ярких красках расписываются сверхдоблестные Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

День солнечный и пыльный. Ночью была неистовая канонада. Надо удивляться, как при нестойкости нашей «кобылки» мы еще удерживаем прежние наши позиции; почему немцы не берут нас почти голыми руками? Итак, провалилась наша операция! А артиллерийски мы были на этот раз так сильны, как никогда! Мне недужится, чувствую слабость сил; голова в смысле мыслительности как будто стянута Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

Ночью плохо спал, но не от гремевшей канонады, а от полученной вчера телеграммы. Могущее быть мое назначение приемлю как Божий дар, провиденциально мне преподносимый для обязательного проявления больших еще возможностей, к[ото]рые я в себе чувствую…

Несколько уже дней я не езжу в «оперетку», не был совсем и на позициях. Отечество нисколько не страдает, что за последнее время меня неудержимо тянет к культу разумного самощажения и бережливого экономизирования своих сил. Очень доволен, что второй день имею возможность покупать в земской лавочке «Киевлянина» – газету, в к[ото] рой я нахожу полный отзвук на все мои злободневные думы. В «Киевской мысли» я несколько разочаровался – до революции она была лучше, теперь же не чужда мелкого интриганства и недобросовестной травли против «Киевлянина».

Слишком несерьезными мне представляются какие-то организующиеся «женские штурмовые колонны» для отправки на фронт. Много у нас сил, энергии, здоровья, да не знаем, куда их приложить.

В № «Вперед» от 28 (15) июня прочитал, что австро-германское правительство сделало официально второе (после 25 (12) декабря) предложение о заключении мира с нами и нашими союзниками «на почетных условиях» (нужно думать, что – взаимных!). Полагаю, что ответить мы должны на второе предложение менее шовинистически и задорно, чем на первое. <…>

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

Ночью плохо спал, но не от гремевшей канонады, а от полученной вчера телеграммы. Могущее быть мое назначение приемлю как Божий дар, провиденциально мне преподносимый для обязательного проявления больших еще возможностей, к[ото]рые я в себе чувствую… Несколько уже дней я не езжу в «оперетку», не был совсем и на позициях. Отечество нисколько не страдает, что за последнее время Читать далее

Василий КравковВасилий Кравков

День серый; по временам – дождь. Вчера был у нас в Божикувке Керенский; жалко, что не угадал его туда приезда, ч[то] б[ы] улицезреть его; лишился и возможности, так[им] обр[азом], сняться с ним в общей фотографической штабной группе. А может быть, это и к лучшему? Когда будут вешать Керенского – повесят, пожалуй, и всех, в столь интимной купе с ним бывших?!

Получил сегодня пришедшую ко мне по почте телеграмму от Сергунюшки, датированную 12/VI из Москвы, необычайно радостно меня возбудившую сообщением об имеющихся больших шансах быть избранным мне на должность Москов[ского] окружн[ого] инспектора. Неужели мне суждено волею судеб на гребне революционной волны докатиться до столь желанного и столь хорошо устраивающего мою семейную жизнь назначения?! Буду тогда первым революционным Московск[им] воен[но]-санит[арным] инспектором!

Настроение духа – не из панических, хотя немцы по заведенному обычаю немцы у нас отобрали все, что мы у них на первых порах захватили, и, всыпавши нам в шею, понудили и наш корпус, как и соседние перед тем, «возвратиться в исходное положение»[. Из полуофициальных источников сообщают, что дела лучше в соседней с нашей справа 11-й армии, где за это время забрано будто бы в плен 18 тысяч людей и 22 орудия. Потери наши Сибирские дивизии понесли огромные; теперь отводятся в корпусной резерв; на их место – 153-я и какая-то гвардейская дивизии.

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

День серый; по временам – дождь. Вчера был у нас в Божикувке Керенский; жалко, что не угадал его туда приезда, ч[то] б[ы] улицезреть его; лишился и возможности, так[им] обр[азом], сняться с ним в общей фотографической штабной группе. А может быть, это и к лучшему? Когда будут вешать Керенского – повесят, пожалуй, и всех, в столь интимной купе с ним бывших?! Получил сегодня Читать далее