газета

Путевые заметки.

Из Карачева я было собрался по железной дороге перекинуться в Орел. Но на вокзале натолкнулся на бурную сцену, происходившую между железнодорожным начальством и солдатами, ехавшими откуда-то в товарных вагонах. Их поезд задержали ввиду того, что с последней станции вышел пассажирский.

— Чего мы будем ждать?! Эка велика птица, пассажиры: мы их будем ждать и пропускать вперед, а мы нешто не люди? Машинист пошел! – горячились и орали солдаты, окружив паровоз.

Машинист их не слушался, а слушался своего начальства.

— Чего стоишь? Пошел, тебе говорят, и несколько человек вскочили на паровоз и должно быть кто-либо из них принял на себя распоряжение паровозом: поезд тронулся; кучка солдат исполнила свое желание, но еще не успел поезд отъехать и версты, как паровоз сошел с рельс и поезд стал. Дорога следующему поезду уже загородилась надолго, и я решил отправиться на лошади в уезд  и посетить знакомых мне лиц.

Возница попался очень словоохотливый и я не пожалел, что потерял несколько лишних дней, путешествуя по уезду.

Первым, что поведал мне мой «товарищ» возница, это то, что в деревне порядку мало.

— Первое было — хлеба за деньги и то достать нельзя; диво бы не было, а то припрятали и у кого своего нет, — хоть живой лез в могилу, — жалости в людях совсем не стало: дерет один другого, как волчица овец.

Я заговорил про темноту народную, что нужно бы более училищ и т. п., а он мне в ответ.

— Э, батюшка, ты мой! Мы эти затворять хотели, вот уж из Подъосинок учительница уехала и из других училищ училки бегут. Не дров, ни свету, ни денег, кажут казна не платит, а обчество говорит, что нашто мы теперь будем подати платить: казна денег наработает сколько ей надо; допреж работали, да разные князья и цари себе карманы набивали, а теперь народ наделает и будет у расход гнать! Только вот одно — комитеты дуже много денег пожирают, и на что это этих комитетов понастроили, без них лучше жилось и порядка было больше.

Дороги, по которым нам пришлось ехать, — ниже всякой критики: ров на рву; мосты без перил, и даже некоторые без мостовых, — видно, что нет зоркого глаза и нет хозяина. Где проезжали лесом, там встречались вереницы баб, волокущих дрова на спинах. Местами же везде свеже срубленные деревца.

Да, подумал я, это свободные граждане, расхищающие свое достояние, богатство России.

В средине одного леса, при дороге на полях, смотрю, стоит полуразобранная хата, без окон и дверей; нет и половины крыши; дощатые сени полуразобраны; около окон и дверей валяются битые кирпичи.

— Что такое? — спрашиваю я, продана что-ль хата?

— Продано? Это, батенька ты мой, еще по весне, как свобода вышла. Значит, это сторожка бедная. Ну, как свобода вышла, мужики пошли управителя сменили, усех сторохжей лесных сняли, ну и потом вот и до самих хат сторожек добрались. Кто двери снял, кто окна выдрал, а кому кирпич понадобился – печь разобрал, а теперь вот и до бревен добрались и все так то сторожки разволокли. Нагрешники, а не народ стал. А вот, вишь, церковь-то, — это Молодовое: разграбили в пух и правх.

Я вспомнили о недавно прочитанной корреспонденции о погроме в этом селе и попросил своего возницу завести мен взглянуть на место погрома.

— Крючковато немного, нам бы прямо вот на Погореловку, вот и Костеевка бы.

Я упросил, и мы поехали. Глазам мои предстала ужасающая, неподдающаяся описанию картина.

Предо мной рисовались следы грандиозного здания, напоминающего старинную крепость; высятся башни над воротами и кругом толстая кирпичная стена; в середине этой крепости остов громаднейшего дома; архитектуру определить нельзя, ибо все разрушено: окна зияют, как глубокие раны, по карнизам и стенам висят куски железа, около дома валяются обломки мебели, старинной, ценной, но ободранной чьей-то злой рукой, с вытащенными пружинами.

— Ишь как повыпотрошили, — метко заметил возница, указывая на мебель. Цветник затоптан, оранжереи приведены в какой-то хаос; тут же шлялась, мыча, голодная крупная скотина. (Это, как пояснил мне один из старых слуг, отобрали назад у погромщиков).

Вошел в середину двора, — груды камней, обгорелых бревен и остатки величественного здания.

Тяжело стало смотреть на то, что делает наше невежество народное, и я поспешил выбраться из этих развалин, напоминавших худшее, чем нашествие французов в 12 году.

По выезде, около мостка, нас встретила кучка кр<естья>н, о чем-то горячо разговорившая. Нас остановили.

— Вы что, значит, не следователь будете?

— Нет, я приезжий. Что это у вас?

— Да вот — смутьяны нашлись, смутили, дураки послухали, а теперь вот и думаем, как кашу разваривать?

— Да, глухо и грешно жечь и уничтожать и зачем это? — ответил я.

— То-то вот, — проговорил старик с длинной седой бородой. Да это что, совсем было Бог попутал: собирались были опосля усех торговцев громить. Да один вот из них смельчак выискался, говорит: ладно! Вы нас, я вас, — усе село сожгу, уж коли на то пошло. Не побоюсь — убьете, сыновья сожгут, не сыновья — дочери отомстят. Ну оно, видишь ли, пожалуй и одумались, а тут солдат пригнали. Да, видно, Господь попутал за грехи наши, а все смутьяны, да коли бы наши, а то ведь чужие.

Старик снял шапку и перекрестился.

И вспомнились мне великие слова Христа: «Они не ведают, что творят»…

Новый.

Орловский вестник. – 1917. – 26 (13) дек. (№277)

Резолюция Трубчевской организации Р. С.-Д. Р. П. (большевиков).

Обсудив вопрос о власти в Трубчевске, Трубчевский Комитет Р. С.-Д. Р. П. Большевиков признает, что работа партии в советах должна вестись в том направлении, чтобы сосредоточить всю полноту власти по уезду в руках советов. С другой стороны партия считается с кризисом Трубчевского совета имеющим место в настоящий момент.

Вскрывая причины этого кризиса Комитет приходит к тому заключению, что:

1) Главнейшей причиной является саботаж членов партии С. Р. входящих в состав Совета и представляющих собой наиболее интеллигентные силы Совета.

2) Остающееся большинство Совета, состоящее исключительно из рабочих в большей части женщин, находящееся под влиянием нашей партии не является однако работоспособным.

3) Столь же разрушительно действует и поведение солдатской секции, действующей под флагом С.- Р. демонстративно покинувшей совет после принятия в сем большевистской резолюции и ставшей в прямую оппозицию Совету Рабочих Депутатов.

Принимая во внимание все это, Трубчевский Комитет постановил своей целью восстановление деятельности совета на платформе им принятой находит:

1) Необходимо добиться присылки из Брянска опытных советских деятелей, стоящих на платформе нашей партии для постоянной работы в совете.

2) Добиться, присылки революционной войсковой части для поддержки Совета и противодействия могущим возникнуть эксцессов со стороны противников советской власти.

3) Развить усиленную агитацию о соединении Совета Крестьянских Депутатов с С. Р. и С. Д. п. согласно принятого Совета Р. С. Д. устава.

4) Развить агитацию с вынесением резолюции по деревням в пользу передачи власти С. Р. С. и Крестьянских Депутатов.

Для осуществления этого Комитет должен наладить наиболее полное сношение с партийными центрами (Орловского Губернского Бюро, Брянского Комитета и Бежицкого Коми­тета), через них и с Советами, как письменно так и путем по­сылки делегаций.

Председатель Комитета Матвеев.
Секретарь Левченко.

Брянский рабочий. – 1917. – 26 (13) дек. (№76)

Список нерозданной корреспонденции за 10 декабря  *  с. г.

Даниилу Степановичу Костенко — простое письмо, Ивану Егоровичу Сафронову — тоже, Степану Алексеевичу Гореву — тоже, Александру Васильевичу Шмойлову — тоже, Николаю Викторо­вичу Грейцеву — тоже, Сергею Дани­ловичу Сафронову — тоже, Марку Антоновичу Волкову — тоже, Петру Константиновичу Подобедову — тоже, И. Ивановичу Толсом —тоже, Петру Федоровичу Полуэктову —тоже, Евдокии Андреевне Фалилюк — тоже, Петру Кузьменко.

Завед. конт. Глобин.

Брянский рабочий. – 1917. – 25 (12) дек. (№75)

Совет Бежицкого при Брянском Заводе Общества Трезвости сим объявляет, что 22-го декабря  *   в 7 часов вечера в здании театра Общества будут произведены путем устных заявлений торги на сдачу буфета и 3-х киосков сроком на 2 года. Желающих принять участие в торгах просят подавать заявления, которые принимаются с 10-го по 20-ое сего декабря   *  ежедневно, в помещении театра, от 6-ти до 8-ми час. вечера. Там же можно узнать подробные условия сдачи. К торгам будут допущены лица, внесшие залог.

Брянский рабочий. – 1917. – 25 (12) дек. (№75)

Губернский Сионистский Съезд.
2-ой день.

Председательствует г. Виленчук (Брянск).

Делает доклад только что приехавший представитель Елецкой сионистской организации о деятельности последней. Далее следует 2 ½ часовой доклад г. Бобтельского (Орел) на тему: «Gegenvarts arbeit (работа на местах) и Палестина»; докладчик указывает на те ненормальные условия, в которых живет еврейский народ в диаспоре.

— «Жить нормальной жизнью, иметь нормальную культуру и экономику – идеал, к которому мы стремимся», —  говорит докладчик.

После доклада оглашается телеграмма, которую съезд посылает «Мерказу» (центр<альный> к<омите>т сионистской организации):

«Первый съезд сионистов Орловской губернии, собравшись в исключительно ответственный момент еврейской жизни, шлет свои горячие пожелания нашим руководителям и выражает непреклонную уверенность, что тесная работа «Мерказа» и периферии приблизит еврейство к осуществлению его извечных идеалов. Брегман, Бобтельский, Виленчук, Рудницкий.»

Г. Агронин (Карачев) предлагает отпечатать доклад г. Бобтельского в виду его важности и в виду того, что в г. Карачеве, напр., чувствуется потребность в сионистской литературе. Пожелание это передается на рассмотрение президиума.

Затем открываются прения по докладу. Выступают – гг.: Виленчук (Брянск), — сионист-максималист), Беркал (Елец), Рудницкий (Москва), Кульневский (ст. Брянск).

В вечернем заседании, происходящем под председательством г. Рудницкого, выступает г. Генкин (Орел) с докладом «Еврейский съезд и община», заканчивающимися словами д-ра Пинскера: «Пристань, к которой мы стремимся, может быть, далека, но никакая даль не запугает тысячелетнего скитальца». Доклад значительно расширил и дополнил оппонент докладчика г. Рудницкий, говоривший о требованиях сионистов на еврейском съезде, об общине, языках, школе и о палестинском вопросе.

Вторым докладчиком в этот вечер явился г. Альтерман (Орел), говоривший о «нашей культурной работе».

В прениях по докладам приняли участие гг. Виленчук (Брянск), Пантель (Карачев), Бобтельский (Орел), Цыпкин (Орел), а по второму – также и гг. Рудницкий и Брегман.

В том же заседании приветствовал съезд от имени еврейский учителей г. Давидсон, указавший на то бесправное положение, в котором находился еврейский учитель. Г. Давидсон выразил надежду, что положение учителя изменится, и явится возможность воспитать подрастающее еврейское поколение в национальном духе, знакомя еврейского мальчика и со своей культурой.

Г. Давидсону отвечал г. Рудницкий, отметивший  ту огромную роль, какую играли и будут играть еврейские учителя, работающие на благо народа. Делегаты съезда и публика приветствовали г. Давидсона бурными рукоплесканиями.

Я. Г.

Голос народа. – 1917. – 27 (14) дек. (№191).

В литературном кружке.

Более полгода прошло с тех пор, как у нас в Бежице был основа кружок, цель которого за­ключается в том, чтобы знакомить своих членов с литературою. Цель  похвальна, но осуществление ее дви­гается медленными шагами. Правда, первое время кружок испытывал материальную нужду, но в настоящее время в распоряжении его находится капитал около тысячи, есть лектор, но все-таки работа идет мед­ленно, вяло и безжизненно. Я побывал на нескольких собраниях делового и литературного характера, и впечатление получил очень плохое. Члены кружка относятся к нему равнодушно и ни в чем не проявляют желания работать в кружке. Из семидесяти, приблизительно, человек, собрания посещают десять-пятнадцать редко-редко двадцать, да  и те, которые ходят в кружок, и ходят затем, чтобы развлечься часок-другой. Все это объясняется, во первых, тем, что главари кружка не могут или не хотят работать  сами, не могут или не хотят служить  примером другим, и еще начинают упрекать членов в нежелании работать. Должен заметить, что члены преимущественно молодежь, со школьной скамьи, люди, которые увлекаются сегодня одним, завтра другим и скоро ко всему охладевают. Что бы работать с молодежью в какой либо  области, нужно быть достаточно опытным, нужно знать запросы каждого члена, чем он интересуются в  данной области, а не нужно говорить ему, что мол ты вот три месяца взнос не платишь, и на собрании редко ходишь, (это я слыхал от самих главарей) — а нужно узнать, почему человек не посещает собраний, нужно прислушиваться к голосу членов кружка. Только в таком случае работа будет продуктивна и только при таких условиях каждый член будет работать охотно, без понуканий и будет приносить пользу не только себе, но и обществу.

Товарищи главари! к вам обращаюсь я: если можете сознать себя способными вести неопытную в общественной работе массу, то ведите ее, если нет, то обратитесь к людям более опытным в этом деле, но не будьте эгоистами и не оскверняйте своей идеи, не делайте ее противной вашим единомышленниками.

А людей опытных у нас много: обратитесь к учительскому персоналу, к нашей молодежи со средним и высшим образованием, и мне кажется, эти люди охотно направят вашу деятельность на более лучшую и светлую дорогу.

 Обыватель.

Брянский рабочий. – 1917. – 23 (10) дек. (№74)

Маршрут Болва-Брянск.

Сегодня мне случайно пришлось взять билет второго класс. Сел в купе. Третий звонок. Входит в купе прилично одетый молодой человек на вид так лет двадцати трех. Садится рядом со мной. Остальные пассажиры пожилые, за исключением меня. Остается свободное место для одного человека. Я сижу у самой двери, так что при открытии двери, я сразу бросался в глаза пассажиру. Разговор идет между пожилыми пассажирами на тему текущих событий.

Открывается дверь… Показывается молодая девица, с ног до головы одета по самой последней моде. Товарищи! что для одного человека местечка не найдется? Найдется, найдется Нюра!

А, здравствуйте товарищ Петя! Вы что в Брянск едете?.. Да еду в Брянск… По очень важным делам?.. Да как вам сказать Нюра… Если бы не приближение праздника, то не очень важным: но так как прибли­жается большой, годовой праздник, то очень и очень важными.

Я тоже из-за этого праздника еду… Какая ужасная дороговизна стала?.. А тут пап получку не дают вот уже больше месяца… Петя, вы не скажите мне, у кого ваша сестра купила шляпу?.. Мне ее шляпа очень нравится, так что хочу себе такую приобрести.

С величайшим удовольствием сказал бы, но к великому сожалению не знаю… Какие у вас прекрасные духи… Где вы их брали?

Я их брала в нашей аптеке.

Дорого платили?

Нет, не особенно дорого… Я без этих духов не могу быть… Когда у меня их нет, то я никуда положи­тельно не хожу… Стоят они не дорого всего лишь 22 рубля.

Как-то на именинах у одной зна­комой барышни я встретился неожиданно с вашим братчиком Ваней… От него так ароматно пахло, что с ним невольно хочется сидеть рядом… Скажите пожалуйста Нюра! у кого он заказывал этот бальный костюм?.. Мне он понра­вится… И я вот еду в Брянск только лишь затем, чтобы заказать себе в точности такой же костюм.

Заказывал его у Литвина.

А не знаете сколько он заплатил.

Точно я вам Петя сказать не могу, но кажется 550 или 650 рублей… вроде этого что-то.

Несколько секунд молчат. Я на сегодня взял увольнение и только лишь потому, что вот нужно заказать костюм. Достает из кармана записную книжечку и хочет что-то записать. Вместе с книжечкой вытащил брошюру.

Покажите, покажите чтой-то у вас за брошюра… Я страстно люблю читать… Вы кажется меньшевик?

Да!

А я эсэрка!

Читает в слух: М. Бакунин. «Политика интернационала»! О чем он тут пишут Петя? О наших интернационалистах меньшевиках, и которые сейчас работают совместно с большевиками.

А почему они называются интернационалистами?..

Гм. странно… Как почему… Неужто вы не знаете?… Да потому, что они работают с большевикам, по этому мы меньшевики оборонцы и называем их интернационалистами.

Вот наши эсэры, они твердо стоят за свои убеждения и с боль­шевиками ни за что не станут рабо­тать и, представьте себе, у нас нет ни правых, ни левых, как это замечается в социал-демократической партии.

Вот что я вам скажу, Нюра, о этой социал-демократической партии: эта партия чуть-чуть не подходит под партию анархистов… Вы смотрите, что стало твориться по городам, селам и деревням… Это все творят социал-демократы и анархисты и в этих партиях все люди такие, которые не дают отчета своим мыслям и действиям.

Да, Петя! что стало твориться даже уму непостижимо и я вполне с вами согласна.

Поезд остановился. Молодые люди вышли из вагона и пошли по направлению к пароходу.

Я долго, долго смотрел на них и думал до тех пор, пока у меня невольно посыпались из глаз слезы.

Судить и решить судьбу этих молодых людей самки и самца я не могу, а предоставляю полное право самому читателю. Скажу только одно, что у нас в Бежице сколько есть организаций и при каждой организации есть своя библиотека, где можно со­вершенно бесплатно получать еже­дневно для чтения газеты, брошюры, книги.

Идите товарищи и берите! Забудьте духи, шляпки и костюмы, тогда вы будите знать, что такое меньшевики—интернационалисты, эсэры, большевики и анархисты и т. д.

Анри-Заверни

Брянский рабочий. – 1917. – 23 (10) дек. (№74)

В Дятьковскую Волостную Земскую Управу.

Нижеподписавшиеся представители от учащих и родительских комитетов школ волости в заседании своем 10 декабря  *  сего года, заслушав доклад В. П. Григорьева об ассигновании Дятьковской волостной земской управой одной тысячи пятьсот рублей на нужды школ волости, единогласно постановили: от лица всех учащих и родительских комитетов училищ Дятьковской волости, принести искреннюю благодарность первым избранникам народа – Дятьковской Волостной Земской Управе за то, что первые шаги управы были направлены прямо на нужды народного образования – залог лучшего будущего свободной России. Подлинное за надлежащим подписом.

Председатель Волостной Земской Управы.

Крестьянский вестник. – 1917. – 19 дек. (1 янв.) (№19)

Испытание кооператору.

Расстройство денежного обращения, недостаток первой необходимости товаров определяют наше бессилие создать стройный порядок. Война, являющаяся первопричиной всех наших бед и невзгод, существенно отразилась на всей русской кооперации и в частности на наше Общество Потребителей м. Бежицы. Хозяйственная жизнь войною совершенно расстроена, и она гибельно отражается на планомерности кооперативной работы. Войной создан стихийный рост кооперации и эта же война губит кооперацию, толкает ее в непроходимую пропасть.

Расстройство товарного рынка растет, многих товаров не достать и ни за какие деньги. Все начинания бывшего Временного Правительства к урегулированию распределения товаров и в том числе мануфактуры, а также всевозможные нормировки цен не дали никаких, хотя бы маломальских, существенных результатов. Наше Общество Потребителей в лице своих руководителей — Правления — и долго держалось тактики и имело своею целью добыть товары только по нормированным ценам через Продовольственные Комитеты, однако и эти потуги не привели ни к чему и по ходу дела было видно, что мы таким образом обрекаем себя на жалкое существование, в результате должны будем отказаться от мысли обслуживать свой район товарами крайней необходимости и тем самым толкнуть потребителя на растерзание спекулянтов и присных  им. Сущность такового и по делу на два вопроса принятое решение должно быть одно, или сидеть без товаров, или  — добывать по вольным ценам. Хорошо или дурно, но выбор был сделан последнему, т. е. добыть товар и продолжать дело. Не знаем и затрудняемся сказать, как в таких случаях принимаются решения в других О-вах нашей Республики, например, заводской жизни служит ясным показателем стремления массы созданием артельных закупок сала, колбасы и т. п. предметов нашего обихода, здесь видим стремление изголодавшихся людей и их наказы своим уполномоченным достать продукты «во что бы ни стало и почем бы ни стоило».

Заурядному обывателю далеко не безынтересно будет познакомиться и с теми фактами, которые в будущем могут быть характерны к иллюстрации революционного периода.

М. Агуф в журнале «Союз Потребителей» пишет о сельском кооперативе: «Здесь сплошь и рядом встре­чаешь пустые полки и обилие свободных средств, лежащих без движения, ибо нет товаров. Коопера­торы в один голос жалуются, что районный Союз не может снабдить их товарами и они вынуждены искать их, где придется. С усмешкой, слов­но шараду или головоломку, показывают мне счет. Смотрю и ничего не понимаю: на лоскутке бумаги обык­новенный счет с гербовой маркой и распиской получателя на куреную рыбу. Оказывается вместо «Куреной рыбы» была куплена махорка по большой цене».

В другом случае вместо куреной рыбы фигурируют груши, а то еще иначе в счете значится махорка по нор­мировочной цене, а в виде приложения, отнюдь не бесплатно «разная галан­терея на сумму… и т. д.». С большой или меньшей изобретательностью, в разных вариантах, почти везде повторяется одно и тоже. И кооперативы, играя в руку спекуляции, имеют не­сомненное оправдание в том, что население изголодалось. Открыто заявляют своим Правленцам: «Не привезете махорки, мы Вас погоним». «А о цене не спорят: 50 коп. или рубль за восьмушку махорки — все равно, лишь бы был тютюн». Товарищ Агуф прав, разверну­тая им картина современной дейст­вительности — глубокая истинна, пол­ная трагизма.

Местное О-во Потребителей, как более солидная организация, превы­шающая миллионный оборот, имеет весьма осязательное соприкосновение с миром спекуляции. Наше О-во служит хорошей приманкой для лиц зараженных спекулятивной горяч­кой.

Требуется только Правлению исхлопотать разрешение на ввоз и согласиться на прикладные надбавки, т. е. с рук, помимо счета, тогда для вас, что хотите.

Мануфактуру? Кожевенных товаров? Табаку, папирос? — сколько  хотите, но надбавка сверх нормировочных цен 100, 200 и 300%. Таким образом, способ получения товаров с «надбавками» завоевал себе гражданство, и горе тем руководителям, которые не пожелали  бы нарушить принцип кооперации их дело несомненно потерпело бы фиаско. Запутавшись в паутине спекуляции, мы выбиваемся из сил и чувствуем, что сила спекуляции преобладает над силой, еще не окрепшей кооперации.

Вот характерный пример пишет тот же товарищ М. Агуф из жизни Союза: «Приходит приятной внешности совсем молодой человек, он видите ли, работает в одном из крупных ближайших центров на заводе и пользуется отсрочкой; но приехав сюда по делу, он между прочим, может предложить несколь­ко тысяч пудов соды. В дальнейшем сей обворожительный субъект любезно предлагает шпильки и еще Бог знает что. Смотришь и недоумеваешь: купить ли у него соду, которая до зарезу нужна, или позво­нить в милицию, чтобы работающего на оборону спекулянта выдворили, куда следует. А вот перед вами портной, он только невинный портной, но если дадите ему от 2 до 5% ко­миссий, он найдет вам мануфактуру с надбавкой от 100 до 150%».

Нет ответственности у этих мародеров, а есть уверенность в их безнаказанности. Нет решимости у нас, а есть нерешительность в общей экономической политике. Нет общего плана действий, а есть общая неразбериха на местах. Нормировочные цены существуют лишь «по слухам» и Продовольственные Комитеты перестают с ними считаться, мануфактура по твердым ценам для большинства стала несбыточной мечтой.

В виду всего сказанного кооперативам остается действовать в духе «надбавок» и по вольным ценам, не считаясь с принципом и условностями.

Великое испытание, выпавшее, на долю кооперации, не может пройти для нее бесследно. Все эти спекулятивные приемы «обворожительных человеков», работающих на «оборону» подрывают веру, утомляют работников в их неравной борьбе, убивая самое дорогое душу кооперации ее принципиальную чистоту.

Итак мы стоим по истине перед грозным испытанием. Кооперация, как было сказано выше при отсутствии твердой экономической поли­тики, может быть задушена, неуря­дицей хозяйственной жизни страны.

Все наше стремление должно быть сосредоточено на том, чтобы задержать дальнейшее разрушение главных устоев хозяйства. В этом направле­нии, мне думается, следует революционной демократии, в духе своих программ, напрячь все свои силы. Больше энергии, час испытания пробил.

С. Выходцев.

Брянский рабочий. – 1917. – 22 (9) дек. (№73)

Союз защиты Учредительного Собрания.

9-го декабря   *  состоялось соединенное собрание представителей 25 общественных и политических организаций. Председателем единогласно был избран известный публицист Петрищев. Один из организаторов этого совещания, директор мужской гимназии Вакулин, объявил собравшимся цели данного совещания. Предыдущее собрание состоялось из представителей 12-ти организаций и решение сплотиться для борьбы за Учредительное Собрание. Надо помнить, что надвигается гроза, которая может погубить все завоевания революции. Учредительному Собранию, являющемуся высшей победой русской революции, грозит опасность быть разогнанным. За сохранение Учредительного Собрания мы должны бороться всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами, а чтобы наш протест против узурпаторов большевиков был внушителен, нам нужно организовать все и вся для отстаивания нашего святая святых, нашего Учредительного Собрания. В этой борьбе должны объединиться все, кто стоит за Учредительное Собрание, от правых до левых партий. Представитель партии с.-р. Захаревич и с.-д. (объединенной) Гутен, выступают с заявлением, что они сюда явились только за информационной целью, ибо партиям не было ничего известно о существовании «союза», а также и о целях, которые этим союзом преследуются. Не зная, каков партийный состав так называемого «Союза союзов», представители партий с.р. и с.д. просят предоставить им пока только совещательный голос. Представитель партии с.д. добавил, что безусловно сочувствует лозунгу сохранения Учред<ительного> Собр<ания>, ибо его партия больше всех проливала свою кровь, вела борьбу за лозунг Учред<ительного> Собрания.

Затем выступает  представитель союза поч<тово->телеграфных служащих и заявляет, что он присоединяется к заявлению представителей социалистический партий и добавляет, что в виду того, что здесь присутствуют представители группы домовладельцев, он, как представитель пролетарской организации, не может совместно с ними работать, хотя сочувствует цели, преследуемой этим «союзом союзов».

Предс<едатель> Петрищев предлагает принять к сведению заявление представителей Социалистических Партий и Поч<тово->телеграфных служащих, ибо иначе они не могли поступить, не зная целей, преследуемых «союзом союзов», председатель однако уверен, что, ознакомившись с деятельностью этого союза, они охотно присоединяются к нему, ибо идея защиты Учредительного Собрания дорога всем.

Вакулин удивляется, что как только собираются несколько представителей разных организаций, начинаются деления на партии, в то время, как требуется единении всех для защиты всем нам дорогой идеи народовластия. Только пользуясь нашей разъединенностью большевики посягают на все наши свободы, как на свободу печати и пр. В заключение он снова призывает объединиться вокруг лозунга «Вся власть Учред<ительному> Собранию», добавляя, что такие организации уже образовались во всех городах России.

Папенко говорит, что союзы объединились для защиты народовластии и ни каких других целей не преследуют и так как предст<авители> Соц<иалистических> партий сами высказались за необходимость защиты Учр<едительного> Собрания, то он думает, что напрасно они боятся попасть в нехорошую компанию. Он предлагает выбрать представителей, которые отправятся во все социальные и другие демократические и профессиональные организации, дабы рассеять недоверие к вновь нарождающейся организации.

Глотов заявляет, что он сам принадлежит к партии с.-р, члены которой погибали за идею народовластия, поэтому нам нужно соединяться со всеми, кто защищает эту идею, не смущаясь тем, к какой партии принадлежат эти люди.

Предст<авитель> кооперации Беляев говорит, что представители партии с.-р. всегда и всюду выступают с порицаниями по адресу большевиков, но как только доходит до дела, т. е. когда становится необходимым сплотиться, чтобы дать узурпаторам дружный отпор, они боятся, как бы соединение с другими партиями не наложило на них пятно. А большевики, пользуясь нашей неорганизованностью, попирают все завоеванные нами свободы, не хуже царских опричников.

Петрищев согласен с тем, что в эту организацию войдут представители разных течений, но это никому не мешает вести борьбу только теми средствами, какие они найдут для себя приемлемыми. Должен сказать, что за последнюю неделю, положение в России, настолько осложнилось, что нам грозит опасность, как извне, так и изнутри, и нам нужно немедля принять самые энергичные меры, дабы спасти, как страну, так и революцию от грозящей ей опасности. Единственным нашим спасителем является Учред<ительное> Собр<ание>, на которое налагают свою преступную руку большевики.

Петрищев предлагает посредством печати, агитации, устройства курсов для агитаторов идти в массы и призывать их к защите Учред<ительного> Собрания.

Вообще, нужно найти практические меры для борьбы со страшной опасностью, и мы должны прежде всего оставить споры, ибо это приведет нас только к гибели.

Гутин, возражая всем выступавшим ораторам, говорит, что все говорят об объединении, и забывают, что делали представители всех буржуазных партий, как и к.-д. и интеллигентных тружеников, в сущности тех же пролетариев, когда во главе движения стояли с.-д. меньшевики и с-ры; последние изнемогали в неравной борьбе с тем стихийным движением в массах, которое создавали с одной стороны война, а с другой большевистская агитация, а те саботировали, они только брюзжали, и яростно требовали войны до победного конца, не желая считаться с тем, что народ измучен этой войной, и что, если мы не прекратим эту проклятую бойню, то война, по выражению Церетели, съест революцию. С каким багажом вы пойдете агитировать в массы? Вы должны идти в массы, рабочих и крестьян, и в особенности солдат и вы им скажете, что Учредительное Собр<ание> — хорошая вещь! Но этого мало, им нужно сказать, что Учр<едительное>  Собр<ание> должно закончить войну, дать крестьянам землю, а рабочим 8 ч. рабочий день и социальное страхование, я думаю, что большинство из вас этого не скажет, и единственная причина, почему вы отстаиваете Учр<едительное> Собр<ание> – это ненависть к большевикам. Поэтому я сомневаюсь, сможете ли вы построить прочный фундамент народовластию.

Глотов предлагает изыскать средства для союза путем обложения организаций, входящих в состав союза союзов и поручить выбранному Исполнительному Ком<итету> принять самые энергичные меры, дабы сплотить всех для борьбы с захватчиками.

Утевский, предст<авитель> сионистов говорит, что средства должны дать организации, входящие в союз защ<иты> Учр<едительного> Собрания. Возражая предст<авитель> С.-Д., он говорит, что лозунга народовластия уже достаточно, чтобы привлечь на нашу сторону народ.

Пред<ставитель> партии с.-р. останавливает внимание собрание на то, что один из ораторов упомянул, что красногвардейцы захватили женскую гимназию, и устроили там казарму и предлагает выразить протест против этого факта, говоря, что мы не должны терпеть, чтобы эти авантюристы и захватчики надругались над нашими детьми. В заключение он предлагает принять все возможные меры, дабы выдворить красногвардейцев из здания женской гимназии.

Председатель предлагает не отклоняться от центрального вопроса рассмотреть устав союза. После долгих прений решили прочесть устав и приступить к выбору Испол<нительного> комитета.

Сердбольский читает устав, состоящий из 17 пунктов и, замечая, что устав не разработан, предлагает не утверждать его, а только принять за основу, и в дальнейшем детализировать его, с чем собрание соглашается. Приступают к выбору членов Исполнит<ельного> Ком<итета>, предлагаются 5 членов и 3 кандидата. При выборе, все отказываются, мотивируя тем, что очень заняты. Выбранными, наконец, оказались: Вакулин, Смирнов, Зотов, Сисецкий, Средбольский, Шевалевский, Пененко, Петрищев. Собрание закончилось овациями уважаемому председателю.

Дело социал-демократа. – 1917. – 28 (15) дек. (№118)