Стародуб. Фото 1910-х гг.

Деревня служит делу революции деловито и спокойно. Наблюдателю даже кажется, что крестьяне стоят вне жизни и нисколько не понимают сущности явления. Это зависит от того, что селяне не прерывают своих обычных занятий и не устраивают митингов. Но они ни сколько не пассивны: стоит только двум из них сойтись вместе, как завязывается у них горячий спор на злобу дня. И удивительное дело: селяне, в огромном большинстве неграмотные, знают много фактов и свободно разбираются в них. Как дети, радуются, что убрали старую полицию. Но больше всего вертится разговор около династии, и до сих пор я не встречал ни одного сторонника монархии. Крестьяне говорят: «царь может быть всякий, и мы поневоле должны терпеть его. То ли дело президент! Плохого не выберут, и как тому же он будет стараться, а ежели не так, то можно выбрать и другого. Нет, коли уже делать свободу, то настоящую!»

Но русский человек на словах всегда хорош, а на деле пасует. Это было особенно заметно на волостном сходе в селе П., где избирались члены в волостной комитет. «Свободные граждане» выказали угодливость перед старыми деревенскими воротилами, голосуя только за них. В волости П., например, найдется до ста еврейских семейств, а представитель от них в комитет не попал. Мне кажется, было бы правильнее, если бы каждая сословная или национальная группа населения проводила своего кандидата отдельно. Если же действовать сообща, толпою, то может оказаться, что весь комитет будет составлен из лиц или одного направления, или одного сословия, одной национальности, или из крестьян одного села. Такой комитет не может иметь в виду интересов всех жителей волости и не может действовать беспристрастно. В такой комитет могут не попасть и представители от бесправного сельского учительства, а это было бы крайне грустно.

Откликнулось наше крестьянство и на горячий призыв нашего правительства – вести на рынок хлеб. В нашем уезде в несколько дней хлеб пал в цене с 6 р. до 3-х. Значительно подешевели и все другие сельскохозяйственные продукты. Но этого нельзя сказать про предметы обрабатывающей промышленности: те остались в прежней цене. Такого явления крестьяне не могли не подметить, и громко выражают свое возмущение.

К. Погарский.

Черниговская земская газета. – 1917. – 3 апр. (21 марта). (№23). С. 10

Новозыбков. Фото 1910-х гг. Источник: www.novozybkov.ru

В заседании комиссии 21 марта *  по вопросу «о деятельности Волостных Комитетов в области политического и культурного воспитания народа» постановлено:

1. Немедленно открыть во всех более или менее значительных селениях уезда хаты-читальни. Хата-читальня должна явиться своего рода сельским клубом, куда могут приходить все желающие во всякое или определенное время, чтобы прочитать свежую газету и книгу, и чтобы увидеться и побеседовать со своими знакомыми на общественные темы.
2. Немедленно выписать во все предположенные хаты-читальни газеты «Русское слово», «Земля и Воля» и «Новый колос». В настоящее время подписная плата на эти газеты в количестве 448 экземпл[яров] уже послана и газеты должны получаться с 1 апреля.
3. Признать желательным широкое устройство политических лекций, чтений, митингов собраний.
4. Признать желательным, чтобы Уездным Исполнительным Комитетом были приглашены особые лектора, которые объезжая уезд, должны разъяснять населению значение гражданских свобод и вести подготовку к Учредительному Собранию.
5. Признать желательным, чтобы в ближайшем времени Исполнительным Комитетом были устроены одни или несколько общедоступных краткосрочных политических курсов для сельского населения уезда. На этих курсах слушатели должны быть ознакомлены с основами демократического государства и существующими русскими политическими партиями. <…>

Известия Новозыбковского исполнительного комитета. – 1917. – 11 апр. (29 март). №5.

Севск. Фото 1910-х гг.

Без красного яичка.

Пасха приближается и грозит оставить горожан без красного яичка, потому что куриные яйца в нынешнем году большая редкость. Невероятно долгая и морозная зима отозвалась на носкости кур, а к тому же разбогатевшее за трезвые почти три года крестьянство не льстится вывозом яиц на базар, предпочитая сохранить их для собственного домашнего обихода.

Орловский вестник. – 1917. – 3 апр. (21 марта). (№63). С. 3.

Госпиталь в Царском селе. Фото 1915 г.

<…> В лазарете полное разрушение. На месте был образован хозяйский комитет, Вера Игнатьевна, граф Рентах, сами больные и прочие. Сестры вызвались перейти на солдатский стол, а когда комитет запротестовал, зачем дают сестрам экстра масло, гражданский порыв охладел, и Красный Крест даже, кажется, Вере Игнатьевне сделал замечание: ничего нельзя проводить в жизнь, что не узаконено. Сегодня прошел слух, что санитары и солдаты решили просить об удалении   Грековой  и Ивановой. На собрании сестер решено бороться. Жутко, как все это будет.

Чеботарева В. В Дворцовом лазарете в Царском Селе. Дневник: 14 июля 1915 — 5 января 1918. / Новый журнал. Кн. 181, 182. Нью-Йорк, 1990

Гатчина. Приоратский дворец.

Утром я принял кор<нета> Баранова и прап<орщика> Паж<а>, оба 9-го Запасного кав<алерийского> полка. Днем Наташа и я сделали прогулку в санях, проехали через Зверинец, в Приорате по окружной дороге ходили пешком. В 5 ч. приехал ветеринарный врач … для Волчка. До обеда читал. Погода была утром немного солнечная, 4° теп<ла>.

Великий князь Михаил Александрович. Дневник и переписка Великого князя Михаила Александровича. 1915-1918. М., 2012. С. 403

Дом губернатора в Володгде. Фото конца XIX в.

Переехав из Красноярска в Вологду, я написал пьесу «Тяжкая доля» и послал ее на конкурс Вучины.

Пьеса получила премию и, по просьбе вологодской молодежи, я дал ее для благотворительного спектакля.

Перед спектаклем приезжает в театр полицмейстер и от имени губернатора Мосолова объявляет мне, что я не должен выходить на вызовы.

Я ответил: передайте губернатору, что таких законов о политических ссыльных нет и я буду выходить на вызовы.

Вскоре после этого, Мосолова перевели губернатором в Новгород, а на его место назначили Кормилицына.

Последний вызвал меня к себе и объявил, что из Петербурга пришло распоряжение о переводе меня в Усть-Сысольск.

На мой вопрос: почему меня переводят, мне ответили, что Мосолов сообщил в Петербург, будет в театре мне устроили сочувственную демонстрацию, в виду чего дальнейшее мое пребывание в Вологде он считает опасным.

Это было в 1883 г., а в 1898 г., когда я состоял главным режиссером Александринского театра, ко мне приходит чиновник особых поручений при Мосолове, занимавшем тогда уже пост директора департамента иностранных исповеданий и просит прочесть пьесу его начальника «Вокруг пылающей Москвы»…

Однако комитет забраковал эту пьесу и она шла в Малом театре.

Петроградская газета. – 1917. – 1 апр. (19 март) (№67). С. 11