Василий Кравков
День ясный, теплый, пыльный. <…> Сегодня уже есть официальное сообщение об уходе Гучкова, открыто мотивирующего свое революционное дезертирство неурядицами в армиях, невозможностью достижения положительных результатов.<…> Выпущены злые духи на волю, и теперь не могут их заклясть. Золотая свобода, добытая с таким по внезапности волшебством — святым Читать далее
Василий Кравков
<…> Ушел (а, может быть, «ушли» его?) Рузский. Вечером распространились тревожные слухи, будто уходят Брусилов и Гучков. Препечально! «Во время переправы — лошадей не перепрягают!» Старый инструмент, на к[ото]ром все-таки кое-как играли прежние музыканты — обновлен и перестроен, а играть на нем не оказалось умеющих… Виновато во многом узколобие наших военачальников, привыкших танцевать от печки воспитавшего их проклятого нагаечного царизма и в солдатах видеть только одних манекенов. Примеры, по-моему, непростительной бестактности корпусного командира Миллера, к[ото]рого исколотили солдаты, Лечицкого, к[ото]рый счастливо удрал от такой же с ним расправы, и других.
По городу бродят или скапливаются неподвижно грозные своей праздностью серые массы невоюющих воинов.<…>
На фото: Николай Владимирович Рузский
<…> Ушел (а, может быть, «ушли» его?) Рузский. Вечером распространились тревожные слухи, будто уходят Брусилов и Гучков. Препечально! «Во время переправы — лошадей не перепрягают!» Старый инструмент, на к[ото]ром все-таки кое-как играли прежние музыканты — обновлен и перестроен, а играть на нем не оказалось умеющих… Виновато во многом узколобие наших военачальников, привыкших Читать далее
Василий Кравков
Погода ясная; тянет меня все время на солнышко погреться.
Прочел газетн[ые] сообщения об историческом торжественном заседании 27 апреля * Государственной думы в ознаменование 11-го дня ее рождения. Отличные речи Львова, Шульгина, Церетели, Гучкова, Родичева. Львов смотрит на русскую революцию не только как на национальную революцию, но и как на вселенскую, бросающую отблески и обязанную перекинуться на весь мир. С нетерпением будем ожидать встречных для нас революционных движений у наших противников. Сильная, правдивая и весьма печальная в выводах речь А.И. Гучкова: «на фронте мир, а война внутри страны», — надрывно заявил он… Пламенный Родичев на выкрики распоясавшейся галерки напомнил сидящим на ней о «правах и обязанностях гражданина»! Далее сказал он: «Граждане, республика бесконечно труднее монархии, потому что при республике необходимо повиновение закону всех и каждого, свободное, а не вынужденное… Чтоб жить в республике, нужно больше работать, чем работали при монархии». В ложах послышались восклицания: «Родичев никогда не льстил монархам — не унизился он и до лести перед толпой!» А толпа — толпа у нас еще самая дремучая!.. Каждый норовит растаскать только для себя Россию, разграбить ее. Тщимся строить жизнь по-новому, не заботясь о перестройке самих себя, об освобождении себя от самодержавно-полицейских навыков и привычек. <…>
Погода ясная; тянет меня все время на солнышко погреться. Прочел газетн[ые] сообщения об историческом торжественном заседании 27 апреля Государственной думы в ознаменование 11-го дня ее рождения. Отличные речи Львова, Шульгина, Церетели, Гучкова, Родичева. Львов смотрит на русскую революцию не только как на национальную революцию, но и как на вселенскую, бросающую отблески и Читать далее
Василий Кравков
Погода ясная, но все еще холодно.
Послышалась отдаленная орудийная пальба; на вопрос, что случилось, отвечают солдатики: «Немец прилетел»; видели пролетавший неприятельский аэроплан.
Продолжается «мир на фронте и война в стране». Ошалелые от опьянения некоторым свалившейся с неба свободы, принимаемой большинством с точки зрения мотивов своих узколичных выгод, а не мотивов общего интереса, при зачаточном развитии истинно гражданских чувств у каждого, при очевидном для всех истощении материальных средств для продолжения войны, наши серые витязи за благо порешили больше не воевать, а перейти к братанию с противником. Установился фактически сепаратный мир, вопреки, по-видимому, здраво поставленной нашими союзниками задачи довести войну до обеспечения невозможности повторения людского кровопролития на многие годы в будущем, т.е. до сокрушения военной мощи Германии. Положение наше тяжелое: заключивши теперь же формальный сепаратный мир, матушка-Русь мало того, что совершит гнуснопредательский поступок в отношении союзников, обрушивши на них все тевтонские полчища, но рискует еще жестокой с их стороны себе отплатой, к[ото]рая, помимо прочего, может иметь последствием отвоевание ими у нас и Восточной Сибири, и Туркестанского края. И это все в такой момент, когда, соблазненные возвышенно- гуманными лозунгами революции, вслед за Украиной уже заявляют свои претензии на «самоопределение» в смысле чуть ли не полной независимости Крым и другие области нашего необъятного отечества!
Весьма грустно, если для партийных вожаков и ответственных народных руководителей — режиссеров народных движений, пропадут даром поучительные уроки истории прежних революционных катаклизмов, если эти господа не помогут измученной нашей отчизне овладеть всеми благами свободы без испытания ее роковых последствий с кошмарной перспективой диктатуры и возвращения деспотии. Проклятая наша «славянская рознь», природная российская склонность к взаимным распрям и произвольному самодурству! Помрачились у россиян последние умишки, ушедшие в мелкие внутренние раздоры и совершенно игнорирующие наиболее главное — саму нашу матушку-Россию. Очень метко говорит «Речь»: «Освободившиеся от гнета, мы потеряли чувство фактов, их последовательности и сравнительного достоинства; так изголодавшиеся люди без разбора бросаются на пищу и едят сладкое раньше соленого, или пополам с ним…» Чем окончится борьба между культурными и анархическими элементами, обещающая определить судьбу наших прекрасных свобод? <…>
Погода ясная, но все еще холодно. Послышалась отдаленная орудийная пальба; на вопрос, что случилось, отвечают солдатики: «Немец прилетел»; видели пролетавший неприятельский аэроплан. Продолжается «мир на фронте и война в стране». Ошалелые от опьянения некоторым свалившейся с неба свободы, принимаемой большинством с точки зрения мотивов своих узколичных выгод, а не мотивов Читать далее
Василий Кравков
Второй день с голубым небом. Глубоко проникающий в душу звон колоколов. Сегодня ведь воскресенье! Каюсь, что при всем философическом приятии жизни с большим вожделением и нетерпением ожидаю своего утверждения «за боевые отличия» «благоверным Временным правительством» в чине тайного советника. Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014
Василий Кравков
Размокропогодилось. Один из командиров частей сегодня заявил об открытии новой Америки: по его наблюдениям, больше дисциплины и порядка в нынешнее время проявляется среди тех солдат, к[ото]рые раньше — в период самодержавия! — считались самыми опасными, а теперь-де беда в этом отношении с теми, к[ото]рые прежде были на хорошем счету! Один из здравомыслящих солдатиков в беседе Читать далее
Василий Кравков
Сеет дождичек, тепло. Мы совсем забыли, что над головами нашими занесен сокрушающий меч Вильгельма: с быстротой и обилием грибов после дождя нарождаются всевозможные армейские комитеты, собрания, союзы и пр. организации. Армии как боевой, сплоченней единицы — нет, а существует вместо нее какой-то сплошной «солдатский совет»! Вернее — разбитые в тысячах групп отдельные Читать далее
Василий Кравков
День серенький. Кризис в Петрограде, кажется, накануне своего сравнительно благоприятного разрешения; Временное наше правительство, слава Богу, еще держится. Пошли, Господи, ч[то] б[ы] наша великая революция не была бы последним днем Помпеи! Я страшно устал и переутомился как от всех переживаний совершающихся мировых событий, так еще больше, пожалуй, от постоянного Читать далее
Василий Кравков
Ясный день. По телеграммам от 20-21 числа в Петрограде началась [по]ножовщина вследствие разногласия между правительств[ом] и Советом р[абочих] и с[олдатских] депутатов из-за ноты министр[а] иностран[ных] дел о задачах войны к представителям при союзных державах. Разрушены внешние формы строя, остались на развалинах лишь унаследованные старые навыки мысли и прежние дикие Читать далее
Василий Кравков
Под утро выпал снег, но скоро разведрилось и проглянуло солнышко. Наш «комкор» Ступин получил назначение командующим 9-й армией на Румынский фронт. Достойно и праведно есть! Вечером устроены были ему проводы с музыкой, тостами. Мне кажется, что я ему сказал наиболее содержательную речь по сравнению с другими ораторами (да будет, впрочем, беспристрастным судьей и свидетелем в Читать далее
Василий Кравков
Погожий день. Большой праздник у поляков: годовщина их первой конституции. Город расцвечен их национальными флагами.
На фронте у нас по телеграммам все то же, «обычная перестрелка и поиски разведчиков»…
Приехал мой денщик, привезший из Москвы из дому все потребные мне вещи и письма от Сережи и Лялечки. <…>Чувствую страшный упадок душевных сил.
Офицерское кадровое хамье своим бестактным поведением провоцирует солдат впору хоть бить ему морду! Зрелище этого меня прямо-таки изнуряет.
К солдатам у офицерства самодержавного режима существует какая-то мелочная садическая мстительность; немудрено, что у солдат залегло на душе по отношению к этим привилегированным безголовым дикарям много ненависти и презрения. Воображаю, как серой массой будет теперь воспринят приказ военного министра об отмене обязательного отдавания чести!.. Армии теперь в России — нет и нет! Снабжение, продовольствие людей и лошадей, транспорт дошли до крайнего предела паралича и упадка! Нет командной спайки, нет дисциплины ни внешней, ни внутренней. Полный развал! Воевать нам нечем, а между тем здравый смысл говорит, что не уцелеть нашей прекрасной свободе в России, если Вильгельм будет самодержавствовать в Германии. <…>
Погожий день. Большой праздник у поляков: годовщина их первой конституции. Город расцвечен их национальными флагами. На фронте у нас по телеграммам все то же, «обычная перестрелка и поиски разведчиков»… Приехал мой денщик, привезший из Москвы из дому все потребные мне вещи и письма от Сережи и Лялечки. <…>Чувствую страшный упадок душевных сил. Офицерское Читать далее
Василий Кравков
Лазоревый солнечный день; но в воздухе — «светит, да не греет», с Карпат по-прежнему несет холодом. Прекрасная лунная ночь; прошелся на Bad-Prat. Дивный вид на Карпаты… Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014
Василий Кравков
Хмурый день. Подтягиваются последние эшелоны корпуса на приготовленную ему стоянку для отдыха. Претят до тошноты моей аристократической душе неистовые выпады большевизма и ленинизма с Ко, нагло, хамски аннулирующих в деле завоевания свобод самоотверженные заслуги «интеллигентной буржуазии». Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014
Василий Кравков
Пасмурно и холодно. Деревья распускаются очень вяло. И юг-то здесь какой-то студеный! На душе — тоска-тоскущая. Все развлекаются внешними радостями жизни, а я… я по-прежнему лишь один и всегда сам с собой — с вечной тягой к занятиям circulis meis в кругу своих бы ребят и у себя бы на родине. При мне всегда лишь одна «Мария», а с «Марфой» могу дружить только не на фоне Читать далее
Василий Кравков
Погода ясная; немного потеплело. После полудня задождило. Запасмурнилось на душе — остро заточило сердце мировой и семейной скорбью… Наши витязи предались вовсю утехам урбанизма, многие повыписали к себе жен, кузин и пр. Бездельничающее гарнизонное солдатье с гармониками и навешанными красными бантами, как с писанными торбами некие умники, бродят по городу и празднуют 1 Читать далее
Василий Кравков
Ведренный день с бродящими по голубому небу серебристыми облаками, так картинно смотрящимися со снеговым покровом Карпатских гор. Солнышко хорошо греет, но в воздухе «зимно». От позиций стоим за сотню верст, а потому и не слышно ни одного выстрела. Неизвестно, долго ли нам придется проблаженствовать на отдыхе, в коем так нуждаются поистрепавшиеся и измученные войска. Да много Читать далее
Василий Кравков
Солнечный, но холодный день. Россия кипит и бурлит; сталкиваются и перекрещиваются тысячи индивидуальных интересов; под гул орудий беспримерной в истории войны выдвинуты беспримерной революцией неисчислимые вопросы мировой реорганизации…
Приехавший из отпуска Егор свидетельствует, что в Воронежской губернии деревни пребывают в кромешной тьме относительно всего совершившегося; попы до сего времени поминают «благочестивейшего и самодержавнейшего»; одного из таких (еще благочинного!), не пожелавшего солдатикам отслужить панихиду по «павшим за свободу», потрепали воины за бороду и косы и здорово избили за то, что стоит еще за старый «рыжим». Прибывший же из Москвы и Петрограда дивизион[ный] врач Аблов передает, что там сильно растет озлобление против Советов рабочих и солдатских депутатов; интеллигентные круги в «белокаменной» готовят агитацию за конституционную монархию, а на престол наметили Рюриковича — Павла Долгорукова! В военно-санитарном ведомстве на верхних этажах большие перетасовки — во главе правления становятся земские врачи; отдавая должную справедливость им в надежде, что они, Бог даст, значительно дебюрократизируют санитарную службу, все же нельзя не отметить крупного дефекта в почти явочном и случайном порядке их назначения на ответственные должности: получается в результате, хотя и в облагороженной форме, но — тоже протекция, пока решающая роль в этом вопросе не перейдет в руки особых выборных жюри…
Бедственное положение переживает теперь Киев вследствие небывалого наводнения: остановились трамваи, фабрики, расстроилось водоснабжение, освещение и пр. Несколько дней не будут выходить газеты.
Солнечный, но холодный день. Россия кипит и бурлит; сталкиваются и перекрещиваются тысячи индивидуальных интересов; под гул орудий беспримерной в истории войны выдвинуты беспримерной революцией неисчислимые вопросы мировой реорганизации… Приехавший из отпуска Егор свидетельствует, что в Воронежской губернии деревни пребывают в кромешной тьме относительно всего Читать далее
Василий Кравков
День хмурый, холодный. Все мы мерзнем. И леса, слава Богу, достаточно, да доставка дров, как равно и проч., не организована. Все же какой рай пожить после Завалува в городе! Имеется особый киоск, где можно покупать много газет. Киевские газеты получаются на другой день, петроградские же и московские — как и раньше, через неделю. Впервые прочитал «Киевлянина»; направление его вполне приличное и благородное. Вполне разделяю его отрицательный взгляд на тенденции украинского отщепенства и шовинизма.
Возродилось Вольно-экономическ[ое] общ[еств]о.
Какая трагичная судьба Карповича — одного из славных, героических борцов с проклятым разбойным царизмом!
Возмутительно поведение прибывшего в Россию эмигранта Ленина, «коммуниста-блинкиста», «анархо-синдикалиста эвристического толка», как его квалифицируют. Не из провокаторов ли он?
На днях подписываюсь на «Заем свободы». Инспектор артиллерии Ивашинцов принципиально против его реализации. <…>
День хмурый, холодный. Все мы мерзнем. И леса, слава Богу, достаточно, да доставка дров, как равно и проч., не организована. Все же какой рай пожить после Завалува в городе! Имеется особый киоск, где можно покупать много газет. Киевские газеты получаются на другой день, петроградские же и московские — как и раньше, через неделю. Впервые прочитал «Киевлянина»; направление его Читать далее
Василий Кравков
Спал мертвецки. Ясный голубой день. Послал детишкам открытки с местными видами.
От массы вставших вопросов, выдвинутых нашей великой революцией, в голове какая-то мешанина; еле-еле успеваю овладевать всеми заданиями, предъявляемыми теперь мне как корпусному врачу нарождающимся новым перестроением также и военно-санитарной части. Чувствую дьявольскую усталость. Стараюсь по обыкновению прочитать возможно большее число газет.
Воскресает Интернационал: разрешение вопроса о скорейшей ликвидации всечеловеческой бойни из бесконтрольного распоряжения судьбами народов со стороны дипломатии и правительств берет в свои руки международный социализм. Съезжаются представители его в Стокгольм, куда теперь должны быть направлены взоры всех исстрадавшихся по миру людей. От всей души приветствую осуществление того идеала, ч[то] б[ы] решающим и самостоятельным фактором международной политики был именно Интернационал, а не императорские и королевские правительства. <…>
Спал мертвецки. Ясный голубой день. Послал детишкам открытки с местными видами. От массы вставших вопросов, выдвинутых нашей великой революцией, в голове какая-то мешанина; еле-еле успеваю овладевать всеми заданиями, предъявляемыми теперь мне как корпусному врачу нарождающимся новым перестроением также и военно-санитарной части. Чувствую дьявольскую усталость. Стараюсь по Читать далее
Василий Кравков
Плохо спал ночь от холода; большая нужда в дровах, хотя и находимся у самых лесистых Карпат. Под утро шел снег. Скоро разведрилось, и на улицах стало теплее, чем в доме. После автомобильной встряски еще не приду в себя. Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014
