Жаркий день.

Ушел министр Коновалов. Великий кризис промышленности; грозно обостряется политическое и финансово-экономическое положение страны. Генеральное сражение между трудом и капиталом… Коалиционное министерство вот-вот обратится в однородное — социалистическое.

Хрусталев-Носарь овладел г. Переяславлем и объявил о введении в нем и в уезде военного положения! Накуролесит, сумасброд! <…>

Мой Егор, официант в нашей столовой, с возвещением свобод резко изменился — в душе этого хитрого мужичка я читаю, как она у него теперь рвется в Россию, на ее раздел за счет «буржуев» и «капиталистов». Ненависть к барам, особенно к офицерству у него куммулировалась до высокой степени наряду с его товарищами. С особенным злорадством он мне докладывает за чаем о произведенном к[ем]-либо носящим офицерский мундир безобразии… и по-прежнему ревниво стоит за необходимость передачи решения всех стратегически-тактических задач обществу солдат!! Уверяет меня, что-де солдаты более, чем кто другой, сами знают, когда им надо пойти в наступление, и как они могут обмануть неприятеля… Я тщетно исчерпал все доводы, ч[то] б[ы] разубедить его в ошибочности его понимания слишком специальных для него вопросов. А офицерству теперь особенно бы следовало подтянуться и быть поскромней в жизни, ч[то] б[ы] не очень соблазнять «малых сих». <…>

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

Карикатура «Стрижка процентов». Клиент — миллионер П. П. Рябушинский, парикмахер — Коновалов. Худ. Д. Моор. 1917