Господь послал нам хоть нек[ото]рое счастье в том, что время для нас не тянется, а летит.

Приказ Керенского от 26 (13) мая менее сантиментален и носит несколько более решительный характер по побуждению распустившейся солдатчины еще повоевать, а не втыкать пока в землю штыков своих. Такой же тон чувствуется и в статье «Известий Совета р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов]». <…>

От революции каждый из гг. людей прежде всего торопится побольше урвать себе лично — удовлетворить свои личные аппетиты… Не видно романтики, истинного патриотизма.

Солдатский комитет одной из частей вынес резолюцию: «Обязать врачей не очень-то тянуть волынку продолжительного подкожного впрыскивания при лечении сифилиса, а сократить срок лечения, увеличивши в 10 раз дозу впрыскиваемого средства»!! Стратегические планы чуть ли теперь по необходимости не должны будут проводиться через «совещания» и солдатские советы!! К прежнему бюрократизму прибавился «солдатократизм» и вообще «кратизм» голов — количеством бы лишь побольше, а достоинством — вещь второстепенная. И в мирное-то время все эти «консилиумы» были лишь одна видимость чего-то лучшего, чем единоличное лечение врача, а в военное-то время тем более: даже и республики-то должны переформироваться возможно ближе к монархически-самодержавному режиму! Пример показали и Англия, и Франция! А мы под огнем неприятеля чуть ли не для всякого долженствующего быть быстро осуществленным] начинания хотим теперь делать предварительные референдумы!

Жизнь обратилась в какое-то кривое зеркало, представляющее все в искаженном виде… Составляются уже «съезды детей»… В прессе появились заметки, что гимназисты-второклассники (а из них все без исключения — максималисты-анархисты) выносят резолюции о перемене режима: чтобы «на первое ежедневно обязательно был клюквенный кисель, а на третье — мороженое…», «из учебника истории выкинуть хронологию, в географии отменить долготу, широту, меридианы, а в арифметике — дроби!..»

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014

На фото: А. Ф. Керенский обращается с речью к собравшемуся на улице народу в Одессе. 1917 г.