Узнали мы об отречении Николая довольно неожиданно. Однажды утром с Московско-Киевско-Воронежского вокзала пришли наши солдаты, которые и сообщили об этом.
Настроение среди солдат было бурное, радостное. Многие открылись надеждой, все верили в то, что теперь жизнь должна пойти по-иному.
Сейчас же после получения известия многие из наших солдат отправились разоружать тех командиров, которые грубо обращались с солдатами. Тех же, кто обращались с солдатами неплохо, не трогали и оставляли в покое.
Как раз наш командир роты отличался особенной грубостью. Часто он бил не только молодых солдат, но не миновал и стариков. Когда он узнал о том, что подобных ему офицеров разоружают, он явился сам к нам, стал просить прощения.
Старики, которые испробовали тяжесть его руки с презрением его спросили:
— Ну что, теперь просишь прощения, потому что чувствовал, что сила теперь на нашей стороне, а раньше был хуже злой собаки… Эх ты, гадина!
И не тронули его.