Метель и гололедица. Рано утром поехал в автомобиле на Литвинув, ч[то] б[ы] из него уже на лошадях объехать нек[ото]рые части и учреждения 23-й дивизии. За Подгайцами, в 4—5 верстах от Литвинува, автомобиль застрял в снегах, и я вынужден был кое-как добраться до места стремления в случайно обгонявших меня розвальнях. В Литвину ее, пока запрягали лошадей, зашел в халупу; в одной половине ютится, забившись в угол ее. потесненная поселившимися солдатиками галицийская беднота — дед, бабушка, отец, мать и несколько ребятишек — исхудалые, бледные, запутанные, глядящие какими-то тенями… В другой, «чистой» половине — заведующий хлебопекарней капитан (из гвардейцев, но «категорный» — врачебной милостью!!) с супругой, одетой по последней моде, чувствующей себя, очевидно, очень весело и разучивающей роль для готовящегося к постановке в дивизии спектакля «Аз и ферт». На столе у них и варенье, и печенье, и всякие деликатесы…
В помещении перевязочн[ого] отряда и обозных — следы вчерашней катастрофы от налетевшего немецкого аэроплана. к[ото]рый выбросит бомбу и жарил из пулемета. А что будет с началом военных действий у нас на фронте? Мне рисуется в ближайшем будущем препоганая для нас перспектива: немцы нас удушат облаками газов и искрошат нас своими адскими орудиями с напущенных на нас целых эскадрилий аэропланов.
Через «Попову гуру» перевалит в Сюлко, где расположится штаб дивизии и живет временно исполняющ[ий] должность «комкор»’а генерал  Кордюков  — пьянчуга, весьма скорбный головой, но настоящий Левиафан по части половых устремлений — валандается открыто с своей объявленной им «невестой». И черт бы с ними — пусть бы занимались своими павианскими утехами, если бы не страдало от того дело, но… «невеста» его уж слишком стала вмешиваться в недолженствующие ее касаться сферы деятельности, и главным образом это засилье больно переживается дивиз[ионным] врачом Скворченко — человеком на своем месте вполне. Какое-то проклятие тяготеет над русским человеком: чуть от сделается начальством, почувствует себя «царским слугой» — так норовит как можно больше давать себя чувствовать своим подведомственным, и что всего ужаснее — такое явление наблюдается и в среде ученых людей, в среде педагогической и духовной! Садическое стремление к издевательству над подвластными! Сам же возвышается в своих собственных глазах до степени сверхчеловека, давая простор своим хамским инстинктам и самодурству, по чисто животным мотивам беря себе все плюсы своего официального положения и все-все. что только может своим безнаказанным иммунитетом себе сцапать ценой угнетения безответных людей, нищих духом… Созерцаю отвратительную картину суетящихся «крупных и мелких бесов», дтя к[ото]рых боевой лозунг — не «все для войны», а «все от войны»!!
По поводу разбирающегося теперь гнусного процесса  Манасевича-Мануйлова  , в к[ото] ром так ярко и в ужасающем масштабе отражается весь наш государственно-правительственный ералаш и развал, корнет Зайченко, наш хозяин собрания, имел мужество мне высказаться что-де все мы манасевичи-мануйловы. и всякий-де им может сделаться, когда понадобятся деньги для поддержания привычного комфорта своей жизни. Ведь это — кошмар!
Из бесед с начальствующими лицами от нек[ото]рых приходится слышать, что кто работает за совесть, оставаясь верным собственному долгу-, так это — прапорщики из студентов, особенно же из народных учителей! Воистину так — они умеют добросовестно и революцию делать, и добросовестно умирать на поле брани! А что мешает всем быть такими? Наш антигражданственный. антиобщественный бухарски-самодержавный режим!
С фронта пришла телеграмма, что нет зернового фуража и не предвидится: частям и учреждениям предоставлено каждому’ как знает изворачиваться… А приказано свыше разбить немцев и взять Константинополь!!
Слухи, что приезжает на фронт «Сумбур-паша» принц Ольденбургский: думаю, что сей сатрап до нашей дыры не доедет: какой расчет ему ломаться по позициям, когда со всеми удобствами он может узреть «блестящий» вид армии в лучшей обстановке, но ближе к своему салон-вагону?
Получил от милой Лялечки письмо и послал ей: пишу, между прочим, что-де все находят ее по ее фотографии очень похожей на меня: ей так приятно быть похожей на меня!

Кравков В. П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014.

* Литвинув — село в Галиции (Австро-Венгрия), ныне Литвинов в Подгаецком районе Тернопольской области (Украина). Сёлко — Деревня в Галиции, ныне не существует.